зерно на мельницу привезла: перемолоть на муку и крупу, а потом в подотчет в сельмаг передать…
А что, предсядательша, давай, подмогну – окликнул ее однорукий Абрам – единственный мужчина, живым вернувшийся с фронта от их военкомата.
– Ой, да отстань ты от меня, сама справлюсь, – отмахнулась Ксения, увернувшись от его объятий.
– Ох и зря же ты от меня бегаешь. Красивая, да гордости больно много в тебе! Тянешь одна шестерых деток. А я бы помог! Да и веселее ведь вместе, ты председатель, я председатель, как объединили бы два хозяйства, а и зажили бы всем на зависть…
Но, Ксения уже не слышала его. Быстро закидав муку и крупу с дедом Матвеем, она уже мчалась, лихо управляя Пулей, чтобы засветло успеть в родное село…
И как так настроился женский ее организм, что в этот день, из года в год, у нее наступала «пора», «эти дни», «щука»?.. Усмехнувшись, она вспомнила, как это было у нее в первый раз. Купаясь в реке, почувствовала девушка горячий поток из чрева и, испугавшись, просидела в воде три часа. Старшая сестрица с подружками так и не уговорили Аксюту выйти из воды. Ничего не добилась и мать, прибежавшая к реке с хворостиной. И только отец, подхватив на руки свою любимицу, понес ее в дом, коротко объяснив: «Да что ты, красота моя ненаглядная, это «пора» у тебя пришла»…
А потом, так горячо внизу живота бывало только рядом с Егорушкой – местным баянистом. Как глянет, да поправит свой чуб волнистый, у всех девчат глаза заблестят; а уж запоет, так, кажется, и рыба в Исети плясать начинает и все в природе взволнуется. Любимой песней Ксении так и осталась на всю жизнь: « За рекой черемуха колышется…».
Статная, с пышной черной косой ниже пояса, Ксения нравилась многим. И, когда вся деревня собралась в их избе, по поводу возвращения Степана Грачева с войны, парни пришли больше на нее посмотреть, чем послушать байки старых вояк. Хотя Степан сыпал новыми для всех словами: «Атланта», «интервенция», «тачанка». Но, порой, тоже восторженно взглянув на дочь, приговаривал: «Ох, и красивая ты у нас, Аксюта» и, повернувшись к молодежи, скромно занявшей угол у двери, строго добавлял: « Смотри у меня, шпана, кто заобидит, задеру, как волк овечку!!!»
Было то по весне, а как заколосилась рожь в полях, заболел одноногий Степан. Запечалилась жена Варвара: детей-то четыре девки и сынок, а младшей Нюрочке всего седьмой годок поше. Время голодное, продразверстка и последующий продналог сравняли в деревне Грачево всех. Вчерашний голодранец Митяй Воронов красуется в кожанке и красных штанах, да все машет своим наганом, выкрикивая заученные лозунги. Давеча и к ним заходил, будто проведать лежащего Степана, а сам так смерил Ксению взглядом, что и слов не надо!
Как совсем непроглядная тьма опустилась на дома, побежала Аксюта к реке, за дальнее от дороги поле, туда, где ждал ее любимый Егорушка… Ласки, жаркие объятия и шепот: « давай убежим сейчас же в Спицыно или в Михонку, там дюже рабочие руки нужны… Детишек мне нарожаешь».
– Да как же, любый мой, не могу я сейчас от больного отца и малых сестриц уйти. Да и братишка еще не помощник в доме
– Не поймешь ты меня никак, радость моя. Если мы начнем работать, за трудодни в МТСе нам столько всего надают – и твоим поможем и мамке моей. А что батя твой пока против, не беда, смирится…
Уже на следующее утро Степан призвал всю семью к своей лежанке и объявил:
– Уйду я скоро, которую ночь ко мне батя приходит. Не поминайте лихом, коли что не так. А ты, Варвара, заместо ноги в гроб ко мне Нюрку положи, не поднять вам ее, и не выкормить тебе всех. Помощь- то и надежа только Ксения, да и та, того гляди, замуж выскочит… Не ходи за яго, Аксюта, красивые оне все ветряные, да и что у яго на уме-то – байки, да гулянки одне… – с большим трудом, то и дело прерываясь на удушливый кашель, попрощался Степан Грачев с каждым из близких по отдельности. Сложил крестообразно руки на груди, сжал крепко губы и закрыл глаза. И так вот тихо и спокойно отошел в мир иной…
Ксения, подстегивая Пулю, вспоминала дальнейшие события. Помнит, как схоронили отца, Митяй совсем нагло стал к ним захаживать, хорошо хоть сестрицы и братик всегда рядом вечерами были. А, поскольку Егор уже устроился на трактор в большое село Михонка, так и уехала вместе с ним девушка темной ночью из родного села…
Ярким и страстным был союз Егора и Ксении. Каждую свободную минутку были они вместе. Баловал он свою горлицу подарками, да гостинцами сладкими. А на Сретенье сходили они вместе в родное Грачево, да и попросили благословения у матерей своих. Варвара только молча утирала слезы, разбирая щедрые подарки. Снабжение в Михонке, как в райцентре, вот молодожены и привезли целый вещмешок еды и вещей. Такой праздник у Грачевых получился и Василиса Дьячкова – мать Егора сдружилась за этот вечер со сватьей. Ей- то одной долгими вечерами так было грустно, а теперь и помогать согласна Варваре…
Улыбнулась Ксения, вспоминая первую любовь, жаль только, что недолгой она оказалась. На МТС была учетчица Ирина. Очень уж
