а после направился в студию.
Сейчас я лежу и понимаю, что пришла бы к нему в комнату. Скинуть с себя лёгкий шелковый халат и в темноте ощутить, как он увлекает к себе и ложится сверху. Я хочу чувствовать его внутри. И я хочу этой первой боли от него, даже не желая прикасаться к себе лишний раз, оставив моё тело, мою душу для него.
*
Весь день пролежала с месячными. Великие «Семпер Идем» творили в студии, а я перечитывала книжки, укутавшись в покрывала и вспоминая родителей. Под вечер стало лучше. Нашла в вещах, разобранных не до конца свою древнюю игрушку Пьеро. Памятная куколка от любимого папы. Думаю, снежный принц найдёт своё место в моей уединенной келье.
*
*
*
Уже пару дней ничего не записывала. Всё это время я была отдана себе. Даниэль всё так же поздно возвращался в своём солидном костюме. Он отжал у меня духи, но подарил другие – того же бренда, но более мягкие. Что ж! Буду разнашивать эту белоцветочную феерию…
Нянчилась с Котятками и давала им имена. Они подрастают и округляются.
Но меня в последнее время часто терзает вопрос: а что же будет потом? Как долго продлиться мое блаженное спасительное заточение? И когда я приду к нему – или когда он сам придёт ко мне? Время покажет.
А сейчас надо спать, хотя это, признаться, сложно. В последние ночи я слышу шаги у своей двери – через дрёму. Может, это просто кошмар».
Ева поставила точку в последнем предложении. Она закрыла дневник и отложила его на прикроватную тумбу. На ней расположился её Пьеро. Она привстала с постели, чтоб его поправить и расположить удобнее. И когда она взяла его за матерчатое тельце, то почувствовала что-то твёрдое внутри, чего не замечала раньше. Она нажала на то место. Она вскрикнула от неожиданности и боли. На безымянном пальце правой руки проступила бусина крови.
Скоро она вынула из тряпично-ватного тельца небольшую ржавую иглу. Она не знала, как эта подозрительная и недобрая вещь там очутилась. Кому нужно было пронзить зловещим уколом грудь её белоснежного Пьеро?
Кожа на её пальце ныла от укола. Ева выключила ночник, и комната окунулась в глубокие тени. По окнам бежали водопады ночных небесных вод. Сильный дождь, который начался ещё вечером, не останавливался в этот поздний час, шумя непрерывно. Под его убаюкивающий шёпот Ева положила голову на подушки и закрыла глаза.
Ближе к ночи Даниэль заглянул к ней, чтоб убедиться, что с ней всё в порядке. Он обнаружил её спящей и, не став тревожить, отправился в свою комнату… И часом позднее он не понимал, что с ним происходит. Он никогда не ощущал такой колоссальной тяги, затмевающей рассудок. У него возникло нездоровое и навязчивое рвение покинуть особняк и провести ночь не в этих стенах. Это желание было похоже на бесконтрольное наваждение, от которого было невозможно отвлечься, а перебороть его тщетно. Перед глазами его змеились красные узоры, которые он видел карточке
