останавливаясь, чтобы сварить очередную порцию кофе или уточнить цвет.
– Все черно-белое, Бутч. Не хочу цветного!
– Как твоя жизнь, – хохотнул он, и я кивнул. – Короче, давай так. Ты проспишься и приедешь, если не передумаешь.
– Бутч, я хочу прямо сейчас!
– А мне по хую твои хотелки! Бухого колоть все равно не стану – кожа дубовая и кровищи будет море. Потом перекрашивать тебя полностью.
– Ну о`кей. Я все равно приеду.
– Послезавтра. В восемь утра. И возьми с собой пожрать. Надумаешь делать, значит хреначить будем до победного.
Выпнул меня из своей студии, а сегодня докрашивал внутреннюю часть предплечья, превращая шрамы в отблески луны на покрытом мелкой рябью озере. Мне достаточно было один раз посмотреть на эскиз, чтобы еще раз убедиться в том, что Бутч услышал меня. За два дня на моей руке появился рукав: на плече лицо воинственной девушки в шлеме, из-за которого проглядывала щербатая луна, и ниже, на предплечье, стоял густой черный лес, переходящий в небольшое озеро, а на его берегу тоскливо выл в тумане одинокий волк. И хотя лица у девушки не было видно полностью – шлем-череп, украшенный когтями, чеканкой и крыльями, скрывал большую часть, оставляя видимыми только пронзительно грустные глаза и приоткрытые губы, – я чувствовал, что она наблюдает за волком, в котором узнал себя.
Бутч полностью промыл татуировку и, сделав несколько фотографий для своего портфолио, замотал руку одноразовой пеленкой.
– Завтра придешь с утра, закатаю в пленку. Не бухать, не чесать, промоешь часов через шесть и замотаешься так же. Пеленки в аптеке купишь сам. Не маленький, – выдал он рекомендации.
– Кто та девушка? – спросил я.
– Твой личный ангел. Будет присматривать за тобой дебилом.
– Только не начинай свои бредни, Бутч. Это просто татуха и она ничего не изменит. Мне Ингеборги хватает с ее ковыряниями и символизмами.
– Тебе она не нравится?
– Ингеборга?
– Говорю же – дебил!
– Пошел ты! – оскалился я, посмотрел на эскиз, уже прикрепленный на стену, и хмыкнул, – Ничего такая. Вообще, по красоте получилось.
– Татуха есть. Красивая. Клиент доволен, клиент может валить.
– Сколько с меня, Бутч?
– С тебя? – он оценивающе посмотрел на меня и заржал. – Считай, что подарок, если нихрена не помнишь. И вот еще что, Фил.
– Ну?
– Ночь темнее всего перед рассветом.
– Что?
– Что слышал. Вали уже. Единственное желание – побыстрее избавиться от твоей рожи и завалиться спать.
– Будь, Бутч.
– Надумаешь второй рукав хреначить – заходи, поболтаем.
Мы похлопали друг друга по спине и разбежались.
Реакция отца ожидаема. Зол. Для него все, что я делаю, кажется происходящим
