p>Нет, ну каков гад! За месяц до свадьбы замутить интрижку с моей собственной подругой и не видеть в этом ничего предосудительного! Он так удивился, когда я запустила в него вазой, его подарком на годовщину нашего знакомства. А потом долго пытался объяснить, что мужчины по природе своей охотники. Свадьба уже скоро, значит, меня он завоевал, я стала не интересна…
Я не захотела даже слушать. Нашелся… завоеватель! Хлопнула дверью, словно отрезая прошлое, и теперь брела по улице, сама не зная куда. Вещи остались в квартире, которую мы снимали с Ларсом напополам – каждый должен вносить свой вклад в семейный бюджет – и я не знала, смогу ли вернуться, чтобы забрать их.
А еще не знала – надо ли.
На свадьбу мы тоже копили вместе, и на моем счету образовалась приятно греющая душу сумма. Хватит и на то, чтобы снять приличную квартиру с мебелью, и на некоторые личные вещи. Жаль было только подаренного мамой фарфорового сервиза. На тончайших чашечках кружились в танце огненные мотыльки.
Стоило подумать, что из них будут пить чай Ларс и его очередная подружка, как физически стало плохо. Захотелось вернуться и…
Вместо этого я остановилась.
Вернуться, значит, простить. Силы тогда хватило только на финальный хлопок дверью. Потом была темнота и отчаяние, которое билось в груди темной водой зимнего моря.
Если вернусь, не сумею уйти снова. Сердце болит так, что трудно дышать, и кто знает, выдержит ли оно, если увижу Ларса. Его потрясающую улыбку, синие, как озеро в летний ясный день глаза. Услышу мягкий, чарующий голос…
Мне уже хочется бежать обратно! Немедленно! Сейчас!
И, забыв обо всем, я достала смартфон, чтобы вызвать такси.
Звуки музыки заставили остановиться.
Они доносились из красивого, «под старину», здания. Из больших окон лился теплый свет, и, казалось, внутри хорошо и уютно, не то что здесь, на улице.
Аккуратная вывеска над входом гласила: «Школа бальных танцев «Мотылек».
Сразу вспомнилось, как девочкой я вприпрыжку бежала в такую же школу, где под строгим взглядом преподавательницы приседала в плие и полуплие, разучивала всяческие па и училась отличать вальс от фокстрота по первым же тактам.
А потом было взросление и приговор: этот ребенок никогда не добьется успеха в танцах.
Как я тогда плакала! Почти как сейчас. Двери танцевального зала закрылись для меня навсегда.
От нахлынувшей обиды я снова всхлипнула. Надо же так – и жених изменил, и о старой неудаче напомнили. Хотелось уже не плакать, а реветь в голос от жалости к себе.
Вместо этого я поднялась по ступенькам и потянула тяжелую дверь с кованной ручкой.
Пусть на мне поставили крест! Но если я сейчас не совершу что-то безумное, то точно вернусь к Ларсу, чтобы всю жизнь терпеть его охотничью «мужскую» натуру и ждать, когда ему надоест очередная пассия.
Внутри было светло, сухо и тепло. И почему-то пахло корицей.
На хлопанье двери в просторный холл вышел мужчина, и я пропала.
Высокий, подтянутый, ни грамма лишнего жира! И двигался он с грацией уверенного в себе дикого кота – льва или тигра.
Его улыбка была ослепительной. И было в ней что-то настолько знакомое… Кудрявые волосы, поразительно идущая ему щетина, глубокий взгляд, полный огня…
Я лихорадочно вспоминала, где могла видеть этого красавца. Взгляд скользнул по помещению. Фотографии на стенах, кубки за стеклянными дверцами витрин…
Точно! Я видела его во время трансляции Чемпионата Мира по бальным танцам! Он стоял на пьедестале и улыбался точно так же: открыто и счастливо! Его партнершу я не запомнила. Да она и терялась на его фоне. Все, как и должно быть: в танце ведет мужчина. Женщина лишь подстраивается.
Я не могла вспомнить его фамилию, только имя – Алекс. Прочитать тоже не получилось: от волнения буквы на фото прыгали и расплывались.
– Я могу вам чем-то помочь?
Уверенный голос привел в чувство. И я испугалась. Что я здесь делаю?
– Простите. Кажется, я ошиблась…
– А мне кажется, что нет. Просто вы еще об этом не знаете.
От улыбки Алекса мурашки по спине пробежали. В груди появилось какое-то странное чувство. А он продолжал:
– На улице дождь, а вы без зонтика. Наверное, что-то случилось. Вот что… хотите какао?
Я кивнула. Это единственное, на что хватило сил и смелости.
– С корицей?
Я снова кивнула и решилась:
– И без сахара!
Алекс
