амому маленькому ребенку, но существует и пятая, особая сила, так называемый пятый элемент. Эфир – вот сила этого элемента, которую, к сожалению, а может и к счастью, так и не сумел познать никто, кроме одного народа из Первых Рас – Тейтарийцев, живущих на планете Церера.
Давным-давно, когда ещё не произошло той череды событий, приведшим к Настоящему, было предсказано пророчество Истинного цветка:
Восстанет День против Ночи, Свет против Тьмы. Брат пойдет на брата и погибнут миллионы, и прольётся кровь, покуда её реки не затопят земли галактики. Тьма начнёт распространяться по жилам, неся за собой смрад смерти и пепла. Кто не погиб от меча, тот погибнет от Ночи, от болезни, от тьмы, пожирающей Вселенную. Много веков будет длиться чума, прежде чем Истинный Цветок не восстанет вновь, чтобы остановить его и вернуть Вселенной жизнь. Он придёт из Эфира, из Света, из Тьмы, цветок, что является порождением истинной магии Первых Рас. Следуйте за Знаками Первых, и они приведут вас к Цветку, что несёт в себе эликсир жизни. Он остановит Тьму, ибо такова его цель. И внемлите этим словам!
Глава 1. Что-то кончается, а что-то начинается
Летающие животные напевали свои песни, которые напоминали мелодии древних эльфийских флейт. По саду, простиравшемуся на несколько километров вокруг дворца, гулял темноволосый мужчина – Виссарион I , облаченный в черную мантию, в которую местами были вшиты негранёные камни цвета густой крови. В этом саду росли самые разнообразные цветы, собранные правителем со всей галактики во время его странствий. Больше всех Виссариону Аль’Сивьери – Правителю вселенной Ain Meins, нравились зарианские фай'кхситы – небольшие, ветвящиеся растения белоснежного цвета, лепестки которых были аккуратно собраны в одну чашечку. Из этой чашечки шли шесть изумрудных, заостренных на концах чашелистиков. Ствол этих прекрасных, совершенно невинных на первый взгляд растений был покрыт огромными пяти сантиметровыми шипами.
В саду в это время, кроме самого короля, не было ни души. Все охьякки-садовники, ухаживающие за цветами, всегда уходили обратно в свои домики прислуги, когда Виссарион выходил в сад для прогулки.
Подойдя к кустам фай'кхситы, мужчина стал рассматривать растение. Его молочные лепестки, которые собирались в закрытый кокон, были скрыты за множеством шипов. Но тут за своей спиной Виссарион услышал еле слышимые шаги.
– Я же говорил вам, отродья плутонские, чтобы никого не было в саду, когда я здесь! – король с ревом повернулся, чтобы увидеть того, кто нарушил его запрет. Глаза Виссариона загорелись багровыми оттенками, а в его руках загорелась темная сфера. Но цветочная аллея как была пуста до шагов, так и осталась. Словно, это просто пробежала какая-то маленькая птица. Сфера исчезла из рук, а глаза вернули свой былой, золотой оттенок. В это время среди травы проплыла темная дымка.
Повернувшись обратно к своим любимым цветам, Виссарион ахнул от боли, что только что начала жечь его сердце. Он опустил глаза вниз и увидел руку, держащую кинжал с очень красивым названием «Элиос», воткнутый на несколько сантиметров в грудную клетку меж ребер…
…Полностью истекая кровью, король потянулся к рукоятке, чтобы вновь вынуть её из груди, но сильная, древняя магия противника не давала ему коснуться клинка. Сквозь затуманенные глаза маг видел, что лезвие кинжала было покрыто яркосветящимися символами на мертвом языке Предков. Виссарион Аль’Сивьери, стоя на коленях, изо всех сил старался вынуть прожигающий грудь клинок, в то время, пока тень стояла прямо над ним. Подняв голову вверх, он вновь посмотрел на убийцу и едва прошептал, отплевывая кровь:
– За что ты так со мной? – В глазах полностью стало темно и самое последнее, что Виссарион услышал, это известную поговорку:
– Огонь побеждают огнём.
Виссарион I упал на изумрудную траву, по которой стелилось его любимое растение – Фай'кхситу. Шипы пронзили его и без того израненное тело, словно маленькие иголки, пронизывающие ткань во время шитья. Прекрасные, райские птицы, чьи перья переливались изумрудно-голубыми цветами, продолжали испускать мелодию, напоминавшую звук флейты. Только, музыку прерывало капанье багровой крови, которая падала на белоснежные лепестки.
Солнце местами освещало хвойный лес. Последние дни августа выдались жаркими: лето не хотело уступать свое место осени. Был слышен цокот копыт. Держа в руках поводья, темноволосая девушка чувствовала огромный прилив сил и связь с её питомцем каждый раз, когда Хэлли – черная, как уголь, лошадь, перепрыгивала через свалившиеся деревья и выступающие из земли камни. За спиной у девушки друг о друга стучались самодельные стрелы и тисовый лук.
– Ну же, Хэл, мы почти добрались! – сказала Амалия, и стукнула ногами о бока животного, – вперед!
Лошадь, словно тень, мелькала между лиственницами. Вдалеке уже виднелось ярко-голубое небо. Добравшись до места, где заканчивался лес и начинался Обрыв Тренировок, Амалия остановила
