швырнули ледышку. В воздухе мелькнула электрическая вспышка – и Джек с прихвостнями, охнув, повалились на землю.
Перекатившись на спину, я вытер разбитый нос тыльной стороной ладони, встал и подошёл к корчившемуся в судорогах Джеку.
– Сказано ведь было, отвалите! – Меня буквально трясло от злости. – Тронете снова, пожалеете. Ясно? Или повторить?
Я угрожающе замахнулся.
– Нет, пожалуйста, не надо… – срывающимся от страха голосом пробормотал Джек. Его товарищи катались по траве, жалобно причитая. Уэйд вообще хныкал, как баба.
– Больно… Мамочка, как больно, – стонал он сквозь слёзы.
– Больно? – спросил я. – Это ещё цветочки! Вздумаешь обидеть меня или моих друзей, узнаешь, что такое настоящая боль.
Оставив поверженных врагов валяться на земле, я надел ботинки и вдруг вспомнил о Тейлор. Господи, только бы она забежала в школу и ничего не видела! Я обернулся – увы, Тейлор по-прежнему стояла в дверях и, судя по ошарашенному виду, не пропустила ни единого момента. Чёрт, чёрт, чёрт! Мама меня придушит! Впрочем, чего сейчас сожалеть… Подхватив рюкзак, я помчался домой.
5. С поличным
По дороге левый глаз заплыл окончательно. Зайдя в квартиру, я бросил рюкзак на кухне и поспешил в ванную. В зеркале отразился огромный фингал, напоминающий спелую сливу. «Да, от мамы такую красоту не спрячешь», – размышлял я, вытирая мокрым полотенцем кровь с носа и подбородка.
Мама обычно возвращалась не раньше половины седьмого. Разогрев в микроволновке банку «Спагетти-Оз», я достал из морозилки голубой пакет со льдом, который мама держала на случай мигрени, и приложил его к глазу, параллельно рубясь в приставку. По идее надо было готовиться к контрольной на завтра, но после сегодняшнего инцидента мозг отказывался воспринимать информацию. Особенно не хотелось разговаривать с мамой, поэтому, услышав, как в замке поворачивается ключ, я бросился к себе, потушил свет и юркнул под одеяло.
– Майкл? – раздался из прихожей её голос.
Секунд через двадцать мама уже стучала мне в дверь. Не дождавшись ответа, вошла. Я притворился спящим, но она на этот дешёвый трюк не купилась.
– Ты почему в постели?
– Плохо себя чувствую. – Я натянул простыню повыше.
– Что болит?
Она включила свет и моментально заметила окровавленную рубашку на полу.
– Майкл, в чём дело? Посмотри на меня.
– Не хочу…
– Майкл!
Пришлось скинуть одеяло.
– О Господи! – У мамы от удивления приоткрылся рот. – Что стряслось?
– Джек с компашкой привязались… – Я сглотнул вставший в горле тугой комок.
– Бедный. – Мама осторожно присела на краешек кровати. – А это… это произошло? – поколебавшись, спросила она.
Признаваться не хотелось, чтобы не расстраивать её сильнее.
– Прости, мам. Я не специально. Просто они не отвязывались. Пытались сдёрнуть с меня штаны.
– Глупые
