style="font-size:15px;"> – А есть что?
– Перемолотое мясо девственницы сойдёт?
– Чего? – Егор развернулся и заулыбался, – Чем она тебе не угодила? Вроде ж свои своих не мочат.
– Хрюкала много. И я конкуренцию не люблю, – Аська оттянула халат пониже, чтобы спрятать выступающий из-под него длинный край ночнушки. – Так будешь котлеты или нет?
– Буду, – кивнул Егор. – И ещё. Мамку может попросишь, чтобы она моей позвонила, а?
– Неделя, ты такой простой. Думаешь, вломился ночью, окно раскурочил, котлет пожрешь и тебя ещё спать уложат?
– Ага. Я же на большее не намекаю.
– Кобель, – презрительно фыркнула Аська и шлепая тапочками вышла из комнаты. Скрипнула дверь в соседнюю комнату и потом, уже шепотом, – Мам, ты не спишь? Позвонишь тете Кате?
Новые шпингалеты с лёгкостью закрывались и открывались. Может, только из-за меньшего размера они немного портили вид окна – по краям выступали небольшие пятачки непрокрашенного дерева, но и тут Егор нашел, что сказать:
– Главное, что работают, а краску я притащу, – хмыкнул и снова заработал челюстями, откусывая от котлеты приличные куски.
– Ты жевать не пробовал? – спросила Половинка, повернула голову к двери, когда за ней показалась мама и притихла.
– Нет, Кать, трезвый. Чертили, а теперь сидят, фильм смотрят. Если бы я знала. С этим интернетом теперь… Ой, и не говори, Кать. Не дети, а беда сплошная. Передам. И леща тоже. С этим можешь не переживать. Спокойной ночи, Катя, – тетя Таня покачала головой, глядя на Егора. – Вроде взрослый уже, а… – и махнула рукой. – Что с вас взять. Дети ещё.
– Спасибо, тёть Тань. Котлетосы во! – показал большой палец парень, больше похожий на хомяка.
– Ась, на кресле Егорке постелишь?
– Нет, мам, к себе положу.
– Да ты… Ещё чего удумала! – задохнулась женщина, махая руками, как потерпевшая. – Шуточки у тебя.
– Ага. Делать мне больше нечего. Сплю и вижу, когда мне такое счастье обломится. Этот кобель тут появляется только для того, чтобы пожрать на халяву.
– Угу. Я такой, – кивнул Егор, подчищая вилкой остатки пюре. – Половинкина, тебя что-то не устраивает?
– Меня? Иди посуду мой, вампир. Здесь тебе не ресторан.
В тишине было слышно каждое движение, каждый шорох одеяла по простыне, и Аська долго лежала неподвижно. Смотрела в потолок, слушала как ворочается на кресле Неделя, и думала. Ни о чем конкретном и обо все сразу. Повернувшись на правый бок, она вздохнула и тихонько позвала:
– Егор, спишь?
– Ага.
– А чего не спишь?
– Думаю.
– Тоже? А ты о чем?
– О несправедливости в жизни.
– Не рано?
– Может и рано, но лучше
