го было красным, грязная телогрейка, одетая поверх спецодежды, была застёгнута на одну верхнюю пуговицу.
Чернов, слегка пошатываясь, подошёл к молодому специалисту. Дмитрий встал со скамейки и быстро пошёл к выходу.
– Дим, ты чего от меня убегаешь? – нагло усмехнувшись, спросил Чернов, хватая парня за воротник телогрейки.
– Да мне, там, надо подойти помочь кое-кому, – неуверенно ответил парень, сбрасывая руку шофёра.
Шофёр засмеялся – он знал, что на самом деле Дима никуда не собирается, а просто ищет повод, чтобы избежать его общества.
– И что ты там будешь помогать?.. А?
– Рессоры, – ответил парень и, не выдержав наглого взгляда смеющегося водителя, вышел из помещения.
Зайдя в токарный цех, Дима подошел к токарю, который сметал стружку со станка, и, деловито нахмурив брови, спросил: – Володя, у тебя нету накидного ключа на двадцать два?
– Посмотри в верстаке, – Володя – полноватый мужик лет пятидесяти, с короткой бородой и густыми усами – махнул рукой в сторону верстака. – В правой шуфлядке.
На самом деле этому незатейливому слесарю вовсе не был нужен никакой ключ. Ему нужно было просто убить последние полчаса рабочего дня, – вот он и зашел в токарный цех, зная, что в обществе говорливого токаря эти тридцать минут пролетят как полминуты.
Токарь любил рассказывать. Особенно любил рассказывать о своих амурных похождениях.
Володя старательно смел со станка всю стружку, бросил щетку-сметку на верстак, принялся подметать пол. Быстро очистив пол от металлической стружки и прочего мусора, он подошел к Диме.
– Что, Дима, так и не находишь ключ?
– Нет. А он у тебя точно есть?
– А он тебе надо?
– Да, вообще-то, – на лице парня появилась слабая меланхоличная улыбка. – День идет к концу…
– Да, – как-то отстраненно сказал Володя. – День идет к концу. Приходи завтра.
– Хорошо. – Молодой специалист, как по команде, быстрым шагом подошел к двери. Когда он открыл тяжелую металлическую дверь, токарь окликнул его. Дмитрий оглянулся.
– Слышь, Димка, – смеющийся токарь неторопливо подошел к мальчику, который, держался за деревянную ручку двери и смотрел на него грустными глазами. – Я смотрю, ты чересчур исполнительный индивидуум…
– Не понял… – во взгляде парня появился легкий испуг. Он пожал плечом и вопросительно посмотрел на коллегу: – Не понял…
– Пойдем, посидим, я тебе объясню популярно…
Они сели на диван, обтянутый потертым дерматином.
– Ты ж сам понимаешь, Димка, – Володя аккуратно положил руку на плечо парня. – У нас практически нет социально здоровых работяг…
– А Середа? – не сразу отреагировал Дмитрий. – А Калина?
– Вот я и говорю: «практически». «Практически» – это значит «почти нет». Понимаешь?.. Кроме Середы и Женьки кто еще?
– Ну, ты…
– Ты так думаешь? – токарь усмехнулся. – Спасибо, Димка. А я думал, ты плохо обо мне думаешь… после всего, что я тут рассказывал. Ну ладно, – Володя посмотрел на наручные электронные часы, висящие на лампе, приделанной к токарному станку. – Сейчас уже день почти кончился, завтра я тебе скажу все, что думал по этому поводу. – Токарь вскочил с дивана, снял бушлат, открыл шкафчик. – Давай, Димка, до завтра…
Зайдя в бытовое помещение, Дима снял телогрейку, повесил ее на гвоздь в своем шкафчике и, взяв мыло, пошёл к умывальнику. Намылив руки, он услышал знакомый звук – резкий сильный удар по двери и скрип дверной пружины. Это Андрей Козловский, водитель бортового грузовика, ударом ноги открыл дверь бытовки. Через мгновение Дмитрий увидел в зеркале самого Козловского – упитанного светловолосого парня лет тридцати. За ним шел невысокий коренастый мужик лет сорока, – это был Леонид Тевенев – водитель панелевоза.
– Диманька, скажи-ка мне, какой фронт работы ты сегодня сделал! – надменно потребовал Козловский, подходя к парню и легко ударяя его по плечу.
Диманька выронил мыло и тупо уставился в зеркало. Его руки суетливо растирали друг дружку мыльной жижей.
– Козлик, дай ты пацану умыться спокойно, – с наигранным сочувствием вымолвил Тевенев, и, взяв товарища под локоть, подвел его к скамейке, стоящей возле окна бытовки. – Пусть умоется пацанчик…
– И что? – насторожился Козловский.
– Что, что! – Тевенев скользнул ребром ладони по рыжей голове Козлика. – Говорю тебе, козёл ты, переоденется Димок, и сходит нам за водочкой! Я правильно говорю, Дима?
– Не знаю, – несмело
