шум прибоя и крики чаек, как на море. Единственное, что связывало нас с цивилизацией, был магазин сельпо и почта в деревне в 5—7 км от озера, куда мы ездили за хлебом – больше ничего практически не покупали, все везли с собой.
Незабываемое ощущение вечности – эти магазин и почта, казалось, что они стоят вечно с времен царей, под стать им и строения вокруг.
На хуторах были дома, крытые дранкой, с земляным полом без электричества – лучины, печка…
Но люди какие были, старики, бабульки и их взрослые дети – все неопределенного возраста – морщины на их лицах и спокойные, застывшие на месте под нависшими веками глаза передавали всю тяжесть пережитого и испытанного, так типичного и привычного для них в этих лесах и болотах, где еще оставались окопы и оружие времен ВОВ, да останки бойцов лежали тут и там.
На почте мы отправляли письма на «большую землю в Москву» и получали «до востребования», делали мелкие покупки да иногда звонили по телефону, делая заказ и ожидая, а телефон, еще довоенный, стоял прямо на прилавке перед работницей почты. А ещё на прилавке были выложены милые открытки, конверты и марки. Огромные печки и в магазине, и на почте, стояли в углу, были круглыми, железными.
А запахи на почте и в магазине какие – запах веков, истории, основательности, все пропитано неспешностью, время там останавливалось. И действительно, из местных никто никуда не торопился – видимо, они познали этот мир и жизнь.
Выходишь на улицу, а рядом водокачка с журавлями на башне… И воздух насыщен запахом навоза, луговых трав, свежего сена, пролитой солярки, смородины, что растет в каждом дворе. Чуть поодаль, ближе к лесу, сочно пахнет смолой хвойных деревьев и грибами.
Мы приезжали на озеро к 25 июня и оставались на два месяца до 25 августа. Из туристов приезжали первыми. У нас был флагшток и, приехав, мы поднимали свой флаг, а когда уезжали, то снимали его до следующего года.
Чтобы прожить два месяца, невзирая на погоду, надо иметь хороший лагерь и массу увлечений, чтобы было чем заниматься. У нас была большая палатка с двумя спальнями и закрытой верандой с прозрачными стенками, которую мы дополнительно накрывали полиэтиленом от затяжных ливней и притягивали к земле дополнительными веревками от сильных ветров. Перед палаткой стояла кухня в 35 м2 – крыша брезентовая, а стенки из полиэтилена. Все это было так укреплено, что не боялось ни ветра, ни дождя. От кухни, под углом в лес, уходила стенка из брезента метров на 15, закрывая палатку от ветра. Получался некий внутренний двор, где было выложено из валунов кострище, в котором лежали, сваренные из арматуры, сетки для ведер с водой и валунов для бани. В самой кухне был кухонный стол в два этажа, а к нему примыкал стол с газовой плитой, укрытой высокими стенками с трех сторон. Стояли столы и кресла, где мы кушали, и еще автоприцеп. Идиллия и порядок, все продумано и под рукой. При входе на кухню на сосне висел умывальник, полочка для
