дальше жить, тебе лишь, знай, понятно.
Но сколько мнений, столько и голов,
И в каждой голове по сто эмоций,
Хулить и подсказать любой готов,
Творить как нужно с массой многоточий…
Как ни напишешь – всё равно не так,
Как ни споёшь – не так всё и не эдак.
Нас много в тесных творческих кругах:
Певцов, и музыкантов, и поэтов.
И каждый из нас гений! Как признать,
Что кто-то рядом лучше тебя пишет,
Поёт и сочиняет, как сказать?
Лишь шёпотом, уж так-то не услышит
И знать не будет тот, достоин кто
Снискать почёт, народное признанье.
При жизни не согласен ведь никто
С тем, что от Бога ты имел большое знанье.
А будут лишь клевать и поправлять,
И опытом бахвалиться немалым,
Иголку в сене лучше как искать,
Как лучше сделать, песня чтоб пропала.
Ну почему не сразу на звезду,
А лишь сквозь тернии, в царапинах и ранах?
Не с тем и не туда вдруг я иду?
А может, родилась я слишком рано?
А вдруг стерпеть всё надо, чтоб потом
Учить поэта, выбрав тон посуше?
И будет воздух он ловить открытым ртом,
Когда свой опыт на него обрушишь…
18.02.2005 г. Москва
Цеплялась
Корнями сосны за камни,
Цепким плющом по склону
Цеплялась… В костеле: «Амэн!»
И в церкви «Аминь!» Поклоны
Била богам всем сразу,
В храмах во всех молилась,
Чтобы не предал ни разу,
А если да, чтоб простилось…
Верхушкой сосны за тучи,
На лапах сосны снежным комом
Держалась, себя чтоб не слушать,
Тебя не искать в незнакомом,
Чужом и порочном взгляде,
В словах, на твои так похожих.
Себя поднесла, как награду
С румянцем на влажной коже.
Камень скатился внезапно,
Покрылся он сеткой трещин,
И мне не хватило такта
Допеть лебединую песню.
Над пропастью корни свисают,
Они потеряли опору.
По склону плющ вниз сползает,
Ему не подняться в гору.
27.02.2005 г. Прага
Кого-то сразит оружие
Провинциальный театр
И незнакомая пьеса.
Вот начался первый акт,
И моего интереса
Нет. Вдруг толчок извне —
Заметить мне было нужно
Висящее на стене
Старинное чьё-то оружие.
Скучна эта пьеса была,
Не помню, что было потом,
Но думать я не могла
Больше уже ни о чём.
И двигался дальше сюжет,
Какая-то сцена за ужином.
В сознанье моём, словно жердь,
Засело
