style="font-size:15px;"> Лили сжала губы, не желая отвечать на личный вопрос.Мужчина наконец успокоился, откинувшись на стуле, взъерошивая прямые и чистые пряди, уставив задумчивый взгляд в окно.
– Извини.
Лили лишь слегка улыбнулась, принимая его извинения, поглядывая на дверь. Поняв намёк, мужчина решил отпустить девушку, разжимая невидимые лапы вспыхнувшего любопытства и заинтересованности.
– Ну, беги. – Шульман глянул на карманные часы, вынув их из кармана.– У тебя осталось время позавтракать. Постарайся получить допуск к экзамену ради самой себя, хорошо?
Лили выскочила из кабинета, набирая в лёгкие прохладного воздуха, унося ноги вниз по крутой лестнице, минуя другие этажи, влетая в уборную, чтобы умыть горячее и красное лицо ледяной водой.
Глава II
Томас Шульман широкими шагами пересекал колледжный коридор, держа в левой руке тонкую разрисованную цветами тетрадку. Поправив тёмное драповое пальто и сняв шляпу, мужчина потёр густую и короткую бороду, несколько раз ударяя в хлипкую дверь, за которой доносились негромкие девичьи вопли. Том давно привык к шуму, визгу и смеху девушек, что грызли гранит науки в этом чудесном заведении, после выпуска из которого добрая половина сойдёт с нужного пути, и лишь часть выбьется в люди. Только вот в какие люди – тоже было спорным вопросом, а пока он тянул на себя дверь, входя в полупустой на первый взгляд кабинет. Светлые стены с множеством формул и стендов, большие окна и отсутствие какого-либо уюта. Большие стеллажи с приборами, пробирками и прочей дребеденью, которые никогда не пускались в ход, а плесневелый потолок и вовсе требовал замены. Двадцатилетние кобылы носились между соединенных и выкрашенных белой краской столов, норовя снести всё необходимое для предстоящих опытов и разбить к чертям колледжное добро, которое и так выдавалось сквозь зубы.
За учительским столом с небольшой возвышенностью сидел Эдуард Харрис – учитель физики и астрономии сорока восьми лет. Его чёрные прямые волосы были взъерошены и покрыты мелкой сединой на висках, зелёно-карие миндалевидные и хитрые глаза были уставлены в книжку, а пальцы цепко держали чернильную ручку, что пачкала его рукав. Тонкие губы поджаты , а неширокое лицо выражало абсолютное спокойствие по отношению к безумию, творящемуся в классе. Рабочий стол был испачкан, исписан и обсыпан мелом. Коричневая доска за его спиной была изрисована знакомой рукой. Томас ещё раз обвёл глазами группу в поисках нужной студентки, чью тетрадь он держал в своей надёжной руке. Несколько девушек сидели в самом конце, закинув стройные ножки на столы, о чём-то хихикая и кокетничая, не обращая внимания на двух преподавателей противоположного пола. Ещё три девушки смотрели в окно, что-то рисуя на запотевшем стекле. Янг же сидела на третьей парте, опустив голову на собственные руки, прикрыв глаза. Острые колени и светлые бёдра торчали из-под случайно задернутой юбки, на краю которой сидела её подруга, что-то рассказывая дремлющей девушке. Светлое белье мелькало меж сведенных ног.
Никто в кабинете не обращал никакого внимания на мистера Шульмана. Если бы это был его урок, то девушки не осмелились бы даже перейти с шепота на
