смущается, но не отводит от принца глаз. Алекс осознает, что вытягивает шею все сильнее, пытаясь рассмотреть реакцию Генри. Любовь к «Звездным войнам» в том списке явно не значилась.
– Знаешь что? – спрашивает Генри, наклоняясь к девочке и заговорщически улыбаясь. – Думаю, ты все верно подметила.
Клодетт хихикает.
– А кто твой любимый персонаж?
– Хмм, – произносит Генри, делая вид, что задумался. – Мне всегда нравился Люк. Он храбрый и добрый, а еще он самый сильный из всех джедаев! Думаю, Люк – живое доказательство того, что, откуда бы ты ни был или кем бы ни была твоя семья, ты сможешь стать великим человеком, если будешь честен с самим собой.
– Ну все, мисс Клодетт, – весело обращается к ней медсестра, выходя из-за занавески. Генри подскакивает, а Алекс чуть не переворачивается на стуле, попавшись прямо на месте преступления. Прокашлявшись, он выпрямляется, намеренно избегая смотреть на принца. – Вы оба можете идти. Ей пора принимать лекарства.
– Мисс Бет, Генри сказал, что теперь мы с ним друзья! – почти плачет Клодетт. – Он может остаться!
– Юная леди! – восклицает медсестра. – Что за манеры! Мне ужасно жаль, ваше высочество.
– Не стоит извиняться, – говорит ей Генри. – Командиры повстанцев важнее королей. – И он подмигивает Клодетт, отдав ей честь. Девочка просто тает.
– Я впечатлен, – говорит Алекс, когда они вдвоем выходят из палаты. Генри выгибает бровь, и он тут же добавляет: – Не впечатлен, просто удивлен.
– Чему же?
– Тому, что у тебя есть чувства.
На губах Генри только-только начинает появляться улыбка, как вдруг случается сразу три вещи.
Первая: с другого конца коридора слышится шум.
Вторая: раздается громкий хлопок, пугающе похожий на выстрел.
Третья: Кэш хватает Генри и Алекса и толкает их за ближайшую дверь.
– Не высовывайтесь, – бурчит он, закрыв дверь и оставив их в полном одиночестве.
Оказавшись в полной темноте, Алекс спотыкается о швабру и о ногу Генри, и оба с грохотом рухают на кучу металлических уток. Принц первым приземляется на пол, лицом вниз, и Алекс оказывается прямо на нем.
– О господи, – бормочет Генри, его голос отдается эхом. Алекс про себя надеется, что тот приземлился лицом в утку.
– Знаешь, – говорит он почти на ухо Генри, – нам пора с этим завязывать.
– Прошу прощения?
– Это твоя вина!
– Как я вообще могу быть в этом виноват? – шипит Генри.
– Никто еще никогда не пытался застрелить меня во время президентских визитов, но стоило мне поучаствовать во всей этой королевской…
– Может, ты заткнешься, пока нас обоих не пристрелили?
– Никто не собирается нас убивать. Кэш охраняет дверь. Мне кажется, ничего и не произошло.
– Тогда хотя
