королевской семьи странные. Может быть, обычная учтивость, а может… о, вот он где.
Перед ними возник королевский фотограф и несколько раз щелкнул танцующих, которые – Алекс это точно знал – будут проданы People и появятся в новом выпуске на следующей неделе. Так вот зачем это все? Он использует дочь президента США, чтобы привлечь к себе внимание с помощью слухов? Бог не допустит, чтобы Филипп хотя бы одну неделю появлялся в газетах чаще него.
– А он неплох, – замечает Нора.
Алекс подзывает официанта, решив провести остаток вечера, методично напиваясь.
Алекс никогда не говорил и никогда никому не скажет о том, что впервые встретил Генри, когда ему было еще двенадцать. Он позволяет себе вспоминать об этом, лишь прилично набравшись.
Алекс уверен, что видел лицо Генри в новостях еще раньше, но это был первый раз, когда он увидел его вживую. Джун тогда едва исполнилось пятнадцать, и она потратила часть денег, подаренных ей на день рождения, на ослепительно красочный выпуск молодежного журнала. Ее страсть к скандальному глянцу зародилась довольно рано. В центре журнала были миниатюрные постеры, которые можно было вырвать и приклеить у себя в школьном шкафчике. Если быть максимально осторожным и поддеть скобы ногтем, можно было вытащить постер, не рискуя порвать его.
В одном из таких журналов, прямо посередине, была фотография мальчика с густыми, песочного цвета волосами, огромными голубыми глазами, теплой улыбкой и битой для игры в крикет, перекинутой через плечо. Должно быть, фото не было постановочным, потому что в выражении его лица светилась неподдельная счастливая уверенность. В уголке страницы виднелась подпись розовыми и голубыми буквами: «ПРИНЦ ГЕНРИ».
Алекс по-прежнему не мог понять, что заставляло его вновь и вновь возвращаться к этой фотографии. Он тайком проникал в комнату Джун, находил страницу и касался изображения кончиками пальцев, будто бы это могло помочь ощутить текстуру волос того мальчика. Чем выше его родители взбирались по политической лестнице, тем больше Алекс отдавал себе отчет, что вскоре мир узнает, кто он такой. Тогда он представлял себе фото Генри, пытаясь перенять его уверенность в себе.
(Алекс даже думал о том, чтобы осторожно отогнуть скобы и забрать фото из журнала себе, но так этого и не сделал. Его пальцы были слишком короткие и совсем для этого не предназначены, в отличие от изящных пальчиков Джун.)
Но потом он впервые встретил Генри, услышал от него первые холодные, отстраненные слова. Алекс решил, что ошибся, что тот симпатичный дружелюбный паренек с фотографии нереален. Настоящий Генри оказался красивым, но сухим, скучным и закрытым человеком. Неужели именно с ним сравнивали его все журналы, сравнивал он сам, считая Генри лучше себя и всех, кто на него похож. Алекс не мог поверить в то, что когда-то ставил его себе в пример.
Он продолжает пить, продолжает размышлять и одновременно гнать от себя мысли, затем растворяется в толпе, кружит в танце хорошеньких наследниц европейских престолов и все не может избавиться от воспоминания.
