и Эйтан устало махнул рукой.
– Тебе надо будет подписать пару бумаг – он показал на три листка: розовый, белый и зеленый.
– Где? – нетерпеливо спросил я.
– Подожди. Сначал прочти.
– Где? – повторил я.
Он показал и я подписал, не читая. Эйтан с видимым отвращение взял листки двумя пальцами, как берут ядовитую тварь, повертел их с таким видом, как будто впервые видит и запихнул в ящик стола.
– Пойдем.
Он повел меня по коридору, пока мы не пришли в тесную каморку, заставленную железными шкафами.
– Раздевайся – велел он.
Я уставился на него с недоумением, но послушно снял сандалии, джинсы, рубашку.
– Это тоже – сказал он потрогав ткань моих трусов.
Неужели я нарвался на маньяка, пришла в голову шальная мысль.
– Я выйду ненадолго, а ты пока найди себе что-нибудь в этом шкафу – он показал на одно из железных чудовищ – Но только в этом, а не в других.
На мой недоуменный взгляд он не совсем внятно пояснил:
– Синтетика не пройдет барьер, ты просто сгоришь. Металл тоже не годится. Только натуральное полотно. Шерсть тоже не годится, может наэлектризоваться.
Моя мечта попасть в анютин мир с М16 и подствольным гранатометом накрывалась, по туманному выражению моей одесской бабушки, медным тазом. Ну и пусть, все равно я не собирался создавать там империю.
В шкафу оказалось разнообразное тряпье, уж не знаю, где они такое достали. Я натянул на себя бесформенные брюки, к которым идеально подходил термин "портки" и странного покроя измятую рубашку. Она была, похоже, льняной, а пуговицы на ней были аккуратно оторваны. Нижнего белья мне не полагалось. Когда я второй раз вошел в так и не закрывшуюся металлическую дверь лаборатории, то думал, что все упадут со смеху. Но никто, не исключая толстяка, даже не улыбнулся. Наоборот, у всех были похоронные лица. Ко мне подошел Эйтан с таким же выражением на лице.
– Ave Caesar! Morituri te salutant1 – сказал я ему, подмигнув чтобы разрядить обстановку.
– Послушай, Арье – похоронное выражение на его лице сменилось озабоченностью – Нам удалось добиться хорошей точности, но она не идеальна. Ты можешь попасть не совсем в то время и не совсем в то место. Может быть это будет совсем не то место и совсем не то время. А может быть тебе придется немного попутешествовать.
– Какой там, у нее, сейчас год? – спохватился я.
– Примерно 990-й – неуверенно предположил он – Но это если по аналогии с нашим миром. Время там может идти и быстрее и медленнее, чем у нас.
– Ладно – нетерпеливо перебил его я – Начинайте!
Толстяк Рои положил мне на плечо огромную лапу и тихо сказал:
– Я бы и сам… Но я не сумею. А ты… Я буду держать канал.
Смутно, очень смутно до меня доходили его слова, но не их смысл. Почему он не сумеет? Наверное это хорошо, а то послали бы его, а не меня.
– Мы
Славься, Цезарь! Идущие на смерть приветствуют тебя (лат)
