до меня дошло:
"Неужели, разум остаётся даже когда я ещё не родился и нахожусь в утробе матери?!"
Глава 1: И вот мой новый мир?
А вот о том, что я буду разумен ещё на стадии эмбриона, дедушка мне рассказать забыл.
Так-то здесь довольно тепло, много места и есть время обо всём подумать, однако через некоторое время мне это всё надоело. Я не мог сказать, сколько времени прошло, может час, может полдня, но уверен, сидеть мне здесь ещё долго.
Прошло ещё какое-то время и я, наконец, смог шевелить образовавшимися руками и ногами.
Мне кажется, что здесь время очень быстро летит, либо в этом мире развитие проходит очень быстро.
Постепенно, места становилось всё меньше и меньше и вскоре, даже, что бы пошевелиться, приходилось прикладывать много усилий.
И вот настал день рождения. Признаться честно, это пытка как для матери, так и для ребёнка. Сначала меня сдавило до боли в груди, затем отпустило и снова сдавило. Наконец до меня достала рука врача и после долгих манипуляций меня вытащили, что бы я мог, наконец, покричать. Кричать мне хотелось на всё: на все ужасы рождения, на плохо развитую медицину, что они не могут придумать способа побезопасней.
Лампы были слишком яркими, несколько минут ушло на привыкание, но даже так всё было размыто.
Однако всё это было уже не важно, я знал, что происходит, что-то странное. Обычно при родах всё происходит намного громче, крики ребёнка, разговоры врачей, крики матери, но ничего этого не было. Я взглянул на маму, но она похоже, уже не дышала.
Неужели даже здесь, в новом мире, куда я пришёл, у меня уже не будет близких людей? Почему этот мир так жесток? Что на счёт отца, как он? Я ему искренне сочувствую, ведь знаю, что такое потерять родных. Но когда меня вынесли человеку в коридоре, я понял, что детство у меня будет уж совсем не радостное. На его лице не было никаких эмоций, ни горя потери, ни счастья за сына. В нём чувствовалась лишь холодная респектабельность, ему было плевать на всех людей и их чувства, а во мне он видел лишь наследника. Я уже было хотел заплакать, но его голос меня остановил:
– Отныне ты – Лиссандр Далис, и ты не должен реветь по пустякам. – Лишь позже я узнал, что Лиссандр означает защитник, а Далис – хитрый и коварный. Но отца я решил не злить, а потому замолчал.
Как ни странно, мы не стали задерживаться в цитадели, а сразу отправились домой. На выходе из роддома нас ждала карета. Всё время поездки я тихо смотрел в окно и разглядывал пейзажи, а Монтаг Далис о чём-то задумался, уж папой я его точно называть не собирался, в крайнем – отцом. Большую часть пути мы ехали по городу, походившему на город восемнадцатого-девятнадцатого века.
Вскоре, дома закончились, мы ехали между полей какое-то время и подъехали к поместью. Как оказалось, мой отец аристократ, причём, довольно богатый.
Нас встретила старая громоздкая женщина, которая и будет моей няней какой-то срок, мой отец сразу передал меня ей.
– Амелия,
