начал… Что для меня?
– А для тебя, любовь моя, в этой шикарной карете даже почти трюмо найдется, – развернул к ней салонное зеркало заднего вида. – Прошу!
Покончив с наведением марафета, Марина поинтересовалась, бросив взгляд назад:
– А что это там лежит такое?
– О-о! Это очень нужная вещь, Мариночка! Я тебе потом покажу, как она работает. Едем?
– А мы разве все еще стоим? Тогда вперед, конечно!
– За орденами! – закончил ее фразу. – Ты мой самый главный орден! И других мне просто не надо! – тронул «шестерку» с места, уловив разрыв в потоке транспорта.
Загнав машину в гараж, вышел, старательно пряча за спиной цветы и пакет с коробкой. Впрочем, безрезультатно – такое не спрячешь. Закрыл свободной рукой ворота.
– Это мне? – спросила Марина, естественно, обратив внимание на торчащие из-под газеты бутоны. – Красивые, наверно! А по какому поводу?
– Разве для этого нужен какой-то повод, любимая? То, что ты есть, – уже повод! Но пока не отдам! Прошу! – галантно согнул руку в локте.
– Вот в этой берлоге я и обитаю! – произнес, включая свет в коридоре. – Проходи, пожалуйста! – Метнувшись на кухню, положил букет на стол. – Позволите ваш плащ?
– Позволю, так и быть, – игриво ответила Марина, освобождаясь от верхней одежды. – Ну-у! Пыли-то сколько… Ты когда последний раз уборку делал?
– Если быть точным, то почти две недели прошло. Я вообще не понимаю, откуда она берется, эта пыль. Дома-то почти не бываю, только спать прихожу. Голодная? – прошли в большую комнату.
– Утром перекусывала… Ой! Так почти четыре часа уже!.. А что-то и не хочется… Ну что за мужики пошли?
– А что такое? – не понял я.
– Помнится, кто-то обещал показать, как что-то там работает?
– Это ты на меня так действуешь, любимая! Как на тебя посмотрю – так из головы сразу все вылетает. Я исправлюсь, честное пионерское!
– Ну, исправляйся!
– Один момент! Присядь, дорогая, и закрой глаза. Я мигом!
Забрав из кухни цветы, сорвал с упакованного в целлофан букета газетную обертку, прихватив также и телефон, вернулся обратно.
– Сударыня! – встав на одно колено перед сидящей на диване Мариной, произнес с пафосом. – В знак моей глубокой любви разрешите преподнести вам этот скромный букетик!
– А что, глаза открывать еще нельзя? – спросила она, приподнимая на одном ресницы. – Ой! Красота-то какая! Именно такие, какие я люблю! Спасибо, золотой мой! – притянув к себе и заставив сесть рядом, подарила мне жгучий поцелуй.
– Смотри-ка, работает! Я, правда, и не сомневался, но покупал без проверки! Тебя рядом не было, а с бабулькой испытывать как-то не решился. Еще ревновать начнешь. С днем рождения, любимая!
– Ты когда-нибудь серьезно говорить начнешь?
– Я и так серьезен, как никогда! А это приложение к цветам, – протянул
