пока я не передумал! Кто все устроил? Через кого?..
– Двое с зимнего этапа… Кавказцы… За бабки через начальника… Подставка ваша ментовская эти кавказцы, бля буду! – не выдержав адской боли, вытолкнул из себя Гнутый.
– Поздно ты догадался, Гнутый! Душ десять на тебе, мразь! – захрипел Сарматов и ударом ноги в голый зад сбросил зэка подплывшим Бурлаку и Алану.
Взвод Савелова по береговому обрыву подтягивался к основной группе. Река в этом месте делала поворот, из-за которого медленно выплывала льдина, на которой перетаптывалась длинная фигура белоглазого зэка.
Сарматов, Алан и Бурлак, выскочив на каменный гребень и увидев вскинувшего автомат Савелова, вразнобой стали кричать:
– Не стреляй, Савелов, возьмем его!
– Остановись!.. Не стреляй!..
– Возьмем!
Савелов бросил взгляд в их сторону, но, будто не слыша, приник к автомату.
– Приказываю не стрелять! – заорал Сарматов.
Словно в ответ на его слова, грохнула длинная автоматная очередь, и зэк на льдине, раскинув в стороны руки, свалился ничком. Сарматов, Алан и Бурлак, будто натолкнувшись на невидимую преграду, остановились. Насвистывая, к ним подошел Савелов и удивленно спросил:
– Вы чего, мужики? Приказано же было – живыми или мертвыми… Я и…
Увидев их заледеневшие глаза, он отшатнулся:
– Вы что, ребята?
– Лейтенант, ты добивался перевода в Москву? – бесцветным голосом спросил Сарматов.
– Я добивался?.. – непонимающе переспросил Савелов.
– Рапорт на отчисление из отряда сам подашь, или это сделать мне?
– Рапорт? – побледнел Савелов. Встретившись еще раз с застывшими глазами Сарматова, он через паузу произнес:
– Сам…
Повернувшись, Савелов медленно ушел вслед за взводом, а Сарматов, Алан и Бурлак остались стоять на каменном гребне.
– Сармат, нас-то за что на этих? – после затянувшегося молчания спросил Алан.
Сарматов молча посмотрел туда, где черным крестом на белой уплывающей льдине, разбросив руки в разные стороны, лежал человек. Алану ответил Бурлак:
– За что?.. А чтобы, как в банде, кровью нас повязать!..
– И ты согласился, командир?.. – перевел Алан взгляд на Сарматова.
– А кто его спрашивал?.. – криво усмехнулся Бурлак.
Сарматов, не сводя взгляда с уплывающей льдины, тихо произнес:
– Крест…
– Что? – в полном недоумении переспросил его Алан.
– Крест это, понимаете?.. Крест на всю жизнь!.. – тоскливо повторил Сарматов.
Алан опустил голову и тяжело вздохнул.
Восточный Афганистан
11 мая 1988 года
Башмаки оставляют глубокие следы на подталом, рыхлом, точно изъеденном
