к Дмитрию Гонте. Сперва ей хотелось расспросить его подробнее, каким же все-таки был ее погибший муж. Очень надеялась ярче вспомнить его для себя, ведь забывать героя вдове вроде бы не положено. Как случилось, что вскоре Гонта и Анна стали жить вместе, объяснить не только друг другу, но и себе никто из них сначала не мог, после – уже не хотел.
Новый, тысяча девятьсот сорок шестой год они встретили мужем и женой. Анна взяла его фамилию, к тому времени успела уволиться с киевской студии, оставила друзьям и подругам новый адрес: пишите, как говорится, письма. Здесь, в Бахмаче, нашлась работа в железнодорожной больнице. Послевоенная жизнь начинала налаживаться, рана, нанесенная давешней похоронкой – затягиваться, покрываться плотными рубцами.
До тех пор, пока в январе не объявился в Бахмаче живой и здоровый Иван Борщевский.
Случилось так, что перед началом наступления в Нижней Силезии[14] его взвод выслали в разведку – нужно было выяснить возможность форсирования одной из тамошних рек. Немцы накрыли группу огнем, когда разведчики уже возвращались обратно. Бо́льшая часть группы погибла, а тяжело раненного и к тому же контуженного комзвода отнесло течением. Ему чудом удалось выбраться из ледяной февральской воды, и там, на берегу, Иван потерял сознание. Когда его наконец подобрали санитары, документов при нем, разумеется, не оказалось. Так же, как и знаков отличия. Разобраться с ним толком времени не было, важнее – спасти жизнь. Это доктору удалось, понадобилась не одна операция, делали в полевых условиях, поэтому окончательно пришел в себя старший лейтенант Борщевский только тогда, когда войска уже вошли в Померанию[15]. Ну а канцелярия тем временем уже сделала свое дело, зачислив Ивана Борщевского в пропавшие без вести, не вернувшиеся с боевого задания, считай – мертвые.
За все время, пока Иван валялся по госпиталям, ему таки удалось восстановить себя среди живых. Об этом, конечно же, со временем узнали в родном полку. Однако никто не потрудился исправить ошибку, сообщив комиссованному к тому времени Гонте, что Борщевский нашелся и выжил. Война стремительно шла к завершению, и то, о чем думает хромой начальник милиции в каком-то провинциальном Бахмаче, никого не волновало. Да и сам Борщевский понятия не имел, как разыскать не только командира, но и жену. Письма, написанные из госпиталя, когда он смог писать, вернулись обратно с пометкой «адресат выбыл». Несколько месяцев старший лейтенант болтался по госпиталям, позже даже попал в крымский санаторий, так что в этом вихре потерялся сам и, главное, на долгое время потерял тех, кого очень хотел отыскать.
Осенью сорок пятого Иван Борщевский, в которого полгода госпиталей в буквальном смысле слова вдохнули новую жизнь, наконец вернулся в Киев. Здесь он сразу занялся поисками Анны. И выяснил только одно: уволилась и уехала, не сказавши адреса. Правда, ближе к концу года адрес таки нашелся. Иван мог узнать его и раньше, если бы близкие подруги Анны не решили пожалеть героя войны, скрыв
Наступательная операция в Нижней Силезии (юго-запад Польши, в тот период – провинция Пруссии), проводившаяся в феврале 1945 года войсками Первого Украинского фронта. По плану, целью операции был прорыв немецкого фронта в направлении Берлина. Задача была выполнена лишь частично.
Историческая область на юге Балтийского моря, находившаяся в разное время в составе разных государств. В описанный период упоминается как территория, граничащая с Польшей и Германией.
