папироску. – Если по уму, благодарить должен. Только… Павло… вы как из расположения ушли?
– Когда и кто пасет разведку, командир? – Удивление Соболя было искренним. – Особый отдел к тебе давно подбирался. Думаешь, отдадим волкам своего ротного? – Он согнул правую руку в локте, сжал кулак, хлопнул левой по локтевому сгибу. – Вот чего они давно не видали! Ты ж сам нынче сказал – можешь не вернуться.
– А роте без командира нельзя, – вставил Борщевский. – Неправильно это.
– Форма трофейная. Как можно путь срезать – тоже известно. Попутная полуторка. Марш-бросок. Переоделись по нормативу. Немецкое подпалим и закопаем, как дважды два. Не тушуйся, командир, выход продуман. Говорю же, Ванька ум наморщил. У него котелок варит, сам же знаешь.
Хватит.
Гонта принял решение и больше сдерживать себя не собирался.
Выпустив из руки разряженный пистолет, капитан решительно шагнул к Соболю, стоявшему ближе.
Резко и крепко обнял, коротко и сильно прижал к себе.
Миг – и обнимались уже все трое.
Сейчас их не разделяли звания. Не было старших и младших, ротных и взводных, командиров и подчиненных. Здесь, в лесу, волю чувствам давали боевые товарищи. Двое из которых только что на свой страх и риск спасли жизнь и честь третьего.
– Спирту бы, – буркнул Соболь.
– Наморщим ум и найдем, – заверил Борщевский, разжимая объятия и чуть отступая назад. – Тем более повод есть.
– Что? – спросил Гонта, по привычке расправляя под ремнем складки на кителе.
– Именинник, – подмигнул Соболь.
– Не понял…
– Письмо от жены получил.
Женился Иван Борщевский за несколько месяцев до войны, сразу после выпуска из училища, когда прибыл по месту службы в Киевский военный округ. Уходя на фронт, взял с собой фотографию жены, которую умудрился сохранить до сих пор. Встречались Иван и Анна недолго, прожили вместе еще меньше. Но у Гонты, Соболя и остальных, с кем Борщевского свела война, создалось четкое впечатление: все они знали жену лейтенанта бо́льшую часть своей жизни. Иногда даже казалось – Анна где-то рядом, в одной с ними части, служит в медсанбате: до войны как раз окончила медицинский.
Она осталась в Киеве. Муж понятия не имел, успела ли она уехать. И только прошлой зимой получил первую весточку.
Анне таки удалось покинуть Киев. Причем ей крупно повезло. Перед самой войной один их общий приятель устроил Борщевскую медиком на Киевскую киностудию. Поэтому, когда началась эвакуация, Анна как сотрудник студии выехала в Туркмению вместе со всеми. А писать не могла, потому что все завертелось быстро. Нужно было брать только самое необходимое.
В спешке же случилось, как написала она мужу позже, самое страшное. Анна потеряла записную книжку с номером его полевой почты. С тех пор писала настолько часто, насколько было возможно в условиях военного времени.
Каждому письму Иван
