мрачный макияж? – Ахнула мать, но вдруг заметила еще кое-что. – Она что, на кладбище?
– Не-ет… – Протянул глава семьи, но тут пригляделся, и уверенность его рассосалась, словно кусочек сахара в кипятке.
Он принялся изучать буйство зелени за спиной девушки и, нехотя, понял, что Мелани вполне могла быть права. Но какого черта Алекса делает на кладбище?
– Это ведь кресты, да? – Не унималась женщина, всем своим видом и тоном вдруг изменившись до неузнаваемости.
Впрочем, нет. Эту Мелани он узнавал. Это та самая женщина, брюзжащая и возмущенная, что осталась, как он надеялся, в прошлом. Однако едва дочь попала в ее поле зрения, стерва вернулась.
– Похоже на чаек, Мел, – проговорил он неуверенно.
– Какие чайки в лесу? Гляди, сколько деревьев!
– Хм…
Теперь уже он смотрел на свою любимую, в одночасье ставшую совсем чужой, пристальней, чем на присланное фото. Странная деформация родного расслабленного лица сделала из нее очень тощую и тщедушную женщину с узкими стянутыми в тугую полоску губами и напряженной складкой между бровей. Как же она была похожа на свою мать в эту минуту!
– Чертов Дениэл Кентмор! – Выплюнула она. – Дай мне мой телефон!
– Нет, – отрезал супруг и погасил экран с фотографией.
Он спрятал аппарат у изголовья и намеренно беспечно раскинулся на шезлонге, хотя внутри его разума началась бурная деятельность мыслей, которую американский турист не ощущал с того момента, как высадился на этот остров. Супруга в два счета активировала в нем охранника своих и чужих границ, сама того не желая.
– Оливер, сейчас же верни мне мой мобильный телефон!
– Нет, – отказал он ей повторно. – Это прекрасный повод познакомить ее с Нилом и тетушкой Фелицией.
От близких имен она вздрогнула и осунулась. Губы расслабились, а глаза стали наполняться влагой.
– Я не готова, – прошептала она.
– Алекса имеет право знать. Мы съездим одни, ни о чем не беспокойся.
Расстроенная, она поднялась с лежака и направилась в бунгало, и впервые ему не захотелось последовать за ней. Проводив любимую взглядом, он достал телефон и написал дочери сообщение: «Хорошо отдохнуть вам, дорогая!», после чего завис отрешенным взглядом на синем горизонте.
Напряженное общение между матерью и дочерью не давало покоя его разуму. Если бы кто-то рассказал Оливеру историю о том, как одна очень красивая женщина вдруг внезапно превращается в злобную мегеру, он бы не поверил, но тут картинка развернулась на его глазах. Очень не хотелось бы вернуться в Сан-Франциско и начать заново войну под названием «он не пара нашей дочери». Как минимум это глупо, потому что они сами отпустили детей в совместное путешествие, выйти из которого Алексе девственницей будет весьма проблематично. А как максимум – опасно, ведь это могло не только снова разбить их лагерь надвое, но и –
