раз.
Слава Матери Драконов, Павель знал, как подать сигнал.
Седьмой Лоа извлёк бездыханного Великана и оживил его.
Во всяком случае, так рассказывала Тульпа. Она сидела рядом. В гнезде из пледов и одеял с настороженной нежностью смотрела, как Нинсон приходил в себя. Гладила по мокрым волосам:
– Танджоны хоть не надорвал?
– Всё в порядке…
– Следовало догадаться, что он тебя не предупредит. Ной плохой учитель.
– Почему же я к нему самому первому попал?
– Это надо у тебя спросить. Это же всё твой выбор, по большому счёту.
– Как-то не… ощущается это моим выбором.
– Так ещё только самое начало, – улыбнулась Тульпа. – Есть только один способ узнать, что там дальше в Мактубе.
– Листать… – закончил поговорку Ингвар.
– Запомни. Чтобы бросать руны, их надо чертить перед собой. Поэтому связанный колдун не может метать руны. И их надо громко и отчётливо проговаривать. Считается, что это необходимо только самым слабым колдунам. Но на самом деле почти всем.
– А как же под водой-то? Под водой могли колдовать лишь единицы.
– Единицы. Ты мог. Как? Не знаю. Снова научишься как-нибудь. Взглядом. Мыслью. Вниманием. Оргоном. Но проще, если и руками тоже двигаешь.
– Может, и научусь, но когда это ещё будет.
– Здесь у нас время не то чтобы неограниченно. Но его больше, раз в двенадцать или около того. Дальше трамбовать уже вредно. Кукушка не выдержит. Улетит.
Как только Нинсон оклемался, она повела его за собой. Но не к выходу.
Тульпа подвела его к письменному столу, над которым висела большая доска с пришпиленными пергаментными страницами. На листке с эмблемами Лоа, на седьмом крюке, висел обломок коралла, неровный и пористый. Тот самый, что он нашёл в мыльнице, выточенной из тритоньего рога.
Ингвар понял, что теперь седьмая дверь всегда будет открываться этим ключом. Его ждал Ной и тринадцатая руна Сейда. Райд.
Тёмные и узкие подземные коридоры, освещённые циановыми колбами и по колено заполненные тёплой водой, стали его пристанищем на долгие и долгие дни.
Ингвар учился возвращаться самостоятельно.
Они с Седьмым Лоа ели морскую пищу. Густую рыбную похлёбку и маринованные водоросли, упругих осьминожек и сопливых устриц.
Ингвар учился не блевать. Перед каждой тренировкой приходилось съедать андару – крупного морского гада. Из каждого рыжего моллюска можно было выдавить рюмку коричнево-красной юшки. Холодная кровь пахла рыбой, и ничего более отвратительного Нинсону пробовать не доводилось. Но, как объяснил Ной, кровь андары богата оргоном.
Ингвар учился запасать оргон в танджонах.
Учился расходовать его экономно, как глубоководные скаты.
Учился и впрыскивать энергию в жилы, стремительной рыбкой уходя от остроги.
Спал в огромных раковинах, заполненных
