скоморох – и, что теперь?
К шуту и короли идут,
Нашедши потайную дверь.
Зачем? Вы спросите меня,-
Ответ на самом деле прост,
Ведь не страшится он огня,
За правду поднимая тост!
Наломал немало дров,
Ещё больше стекол бил,
Дым от взрывов и костров
Всю вселенную обвил.
Утопил в вине печали,
Кровь омыл с уставших стоп,-
Но еще вы не видали
На, что шут опять готов.
Много в мире есть того,
До чего я не добрался,-
Нетерпенья моего
Кто-то кажется дождался!!!
Толпа ревет – начало лицедейства,
Опять скрипят истертые подмостки,
Увидеть жаждут смеха чародейства,
Услышать бездны – крика отголоски.
Им невдомёк, смеются над собой,
Оплачивая медью смерть и слёзы,
Для перстных уготованных судьбой,
Для тех,кто принимает в сердце грёзы.
Но настроение способен изменить
Наш шут ,в мгновение игры любое,
И тайную завесу приоткрыть
Над будущим и показать былое…
Цветок весенний – осенью расцвел,-
Как удивительны природные капризы,
Неспешный разговор ваш шут завел –
В воздушном духе – солнечной репризы.
О тайне неизвестной в свете – никому,
Лишь Небесам она открыта ныне,
И взгляду в мире только одному,-
В лазурной бесконечности долине.
Я подарю тебе душу и подарю сердце,
Дам от них ключик и покажу дверцу.
Войди, Ангелочек, обжечься не бойся,
Попробуй ,Малышка, ручкой дотронься.
Войди и останься навечно жить в них,
Пусть я скоморох, но видный жених!!!
Тринадцать,смерть,рожденье,-
Мистическая связь и чехарда,
Свет озарило слово вдохновения,-
Загадочно обычного шута.
Сокрытым до поры от взора многих,
Не потускнеет от забвенья дней,
Но всех найдет – великих и убогих,
Открывшись миру – в чистоте своей.
Секунды,минуты,недели и годы,-
Восходы,закаты,приливы,отливы,-
Всего лишь – мгновенье в пределах Свободы,
В которое можешь стать ты счастливым.
Постой, дорожи предоставленным мигом,
Вспять невозможно жизнь обратить,-
Под звук метронома – размеренным тиком
Пытайтесь в надежде – верить, любить!
Извечный спор добра и зла,-
Любовь и смерть, огонь и лёд,-
По ком звонят колокола,
Сегодня чей черед придет?
Вопросом в воздухе завис
Нож гильотины – наготове,
Он словом устремится вниз,
Но вовсе он не жаждет крови…
Я многое из многого – могу,
Но многое я вовсе не приемлю,-
Душевного общенья на бегу,
Небес лобзающих притворно землю.
Предательство и подлость,– всё пойму,
И даже дружелюбно очень встречу,
Но никогда их в жизни не приму
И никогда не двинусь им навстречу.
Мой путь,– он бело черный и багряный,
Пропитанный насквозь дерьмом и пряный,
Но никогда не будет он для всех другим,-
Он мой! И я останусь только с ним!
Бравада? Промысел
