tion>От автора
Все совпадения с реальными людьми и событиями, происходящими в данном произведении, прошу считать случайными, поскольку они являются лишь плодом моего воображения и никогда не имели место в реальном мире ни в одном из возможных качеств и хронологий. Так же прошу не соотносить поступки и суждения персонажей данного произведения и реальных людей, поскольку средства выражения не могут заменить собою человеческую личность, а значит и быть примером, ролевой моделью поведения. Все претензии к тексту, персонажам, их привычкам и выборам считаю лишними после вышеуказанного абзаца.
Пролог
1.
Не помня лиц, не находя покоя,
вечерний город в мягком полумраке,
как явь и сон скучающей собаки –
ведомый мир невидимой рукою.
Ей снится пыль погонь и грохот драки,
лесов туман и тихий шепот зноя,
судьба и рок, людское и земное,
религии, конфессии и знаки.
Загадками животного сознанья,
дыхания размеренным потоком
пред неизбежным самовозгораньем
все покрывает бесконечный кокон,
скрывая плоть и сердце мирозданья:
сомкнуты плотно веки, слепо око.
2.
Сплетения разрозненных сюжетов
здесь обретают связи неизменно.
Судьба и время сжаты внутривенно,
толкают жизнь, с собой несут ответы.
Все временно. Все смешано. Все бренно.
Неясны отблески и силуэты.
Оплакано. Очерчено. Отпето.
Забвенью предано или бесценно.
Вечно в бреду, не разобрав дороги,
преследуя и будучи гонимы,
сбиваясь в стаи и сбивая ноги,
смертельно ранены, неуязвимы –
мы наваждения ее берлоги,
прообразы гротескной пантомимы.
3.
Таксист смотрел в окно на поздний вечер:
в стекло машины ливень барабанил;
фото жены на треснувшем экране –
все неизменно, раз отвлечься нечем.
В потрёпанном, зачитанном романе
возможно, их союз и был бы вечен –
ко дну идут обычно из–за течи,
даже в порту при сильном урагане.
Кольцо лежит в кармане старой куртки,
поближе к сердцу. Ободок металла,
что холоден, но обжигает руки.
Он отдал все, но как обычно мало.
С тоской целует горько самокрутки.
Без корабля. Без цели. Без причала.
4.
Водителем он стал совсем недавно –
работа позволяет меньше думать,
быть в гуще самой городского шума,
сменяя дни, отвлекся, да и ладно.
Клиент, история, маршрут и сумма,
цикличность, повторения, возвраты –
по кругу все, меняется лишь дата.
Молчание и звон разбитых рюмок.
«Она давно с другим!», – прошепчет ревность,
спрут сдавит грудь опять лишая вдоха.
Так каждый вечер, это неизменно.
Гнев разжигает ненависть и похоть.
Он засыпает, правда не мгновенно,
и за столом, лоб упирая в локоть.
5.
Тоску прервал какой–то новый вызов,
таксист смахнул печально–сладкий морок;
в огнях неона расплывался город,
желтый седан был в цепи пробок вписан.
Заказ до центра вел его с задворок:
прямых и поворотов долгий список,
На них, как бусина легко нанизан
был
