выражения, – капризно надула губки Любовь. – Это камин, это модно, это стильно и радует глаз. Ты только представь, как возле него приятно будет сидеть долгими зимними вечерами и смотреть на огонь. Это же сказка, это так умиротворяет.
– Ну какой камин, Любаша! Это же городская квартира, тут все вытяжные каналы уже построены и ни одного лишнего тебе никто не приготовил. Трубу на улицу выводить?
– Ты не понимаешь, – обрадованно заворковала Любовь, подсев к нему и беря под локоток своими нежными ладошками. – Это биокамин, ему не нужно трубы, ему не нужны дрова. Там, понимаешь, горит такая жидкость… Это даже не пожароопасно!
– Он даже не настоящий, – покачал головой Лоскутов. – Ну что ты делаешь, Люба! И сколько это чудовище стоит?
– Алик, это ты чудовище! – взбеленилась вдруг жена. – Я из кожи лезу, чтобы обустроить наше жилище, чтобы сделать его уютным, чтобы…
Потянулась целая цепь того, что старается сделать Любовь. Лоскутов обвел взглядом «жилище» площадью почти сто пятьдесят квадратных метров, состоящее из трех комнат, большой гостиной, плавно переходящей в кухню и столовую. Вложено было в квартиру немало. И в мебель, и в отделку, и в милые «мелочи», которые ее украшают.
– Люба! – хмуро остановил излияния жены Лоскутов. – Сколько стоит этот… камин?
– Ой, нисколько, – как-то слишком легкомысленно отмахнулась жена. – Это вообще подарок.
– Что-то? Какой подарок, от кого?
– Алик, ты только не ругайся, – затараторила Люба. – Ребята так просили, так хорошо говорили. Короче, это за какой-то там тендер, который они выиграли. Ну-у… в общем, благодаря тебе.
– Как это мне, какой тендер?
– Алик не сердись, я просто позвонила Пряхину и сказала, что ты не против. А они привезли и подарили. Я же понимаю, что тебе лично не стоит, чтобы не фигурировать. А так все получилось замечательно. Тебе же какая разница, кто там будет строить этот путепровод на МКАДе!
Лоскутов раскрыл было рот, чтобы обрушиться на жену с негодованием. Как ей объяснить, что из-за ее дурацкой выходки под удар может быть поставлена вся его карьера. Он и так выбился из рядовых сотрудников в правительство благодаря своим личным качествам, а не связям, как другие. Связи, конечно, тоже были, но его никто не тащил, как, скажем…
Но ругаться Лоскутов так и не начал. Хитрая бестия Люба блеснула глазами, шевельнула бедрами, поняв настроение мужа, и вот она уже возле него, жарко дышащая в шею и жадно шарящая ладошкой по его груди под пиджаком. Лоскутов смотрел в бесстыжие глаза сорокалетней женщины и понимал, что снова проваливается в пучину нахлынувшего желания. Как она могла, как чувствовала… Ее бедра обхватили его колено, жаркое тело терлось о его ногу, а пальчики уже расстегивали пуговицы на рубашке.
Это было как наваждение, как колдовство. Сердце начало колотиться в груди, руки задрожали и обхватили женщину за плечи. Лоскутов в этот момент
