дне корзины
Лежал малыш, свой рот разинув,
Он так неистово орал,
Как будто в муках умирал;
Она ему дала пустышку:
«Ну, потерпи чутьчуть, сынишка!»,
Он соску взял в огромный рот
И задремал. Такой урод
Пригрезиться мог лишь в кошмаре:
Такой противной, мерзкой хари
Вы не видали никогда!
(Клянусь Вам в этом, господа!)
Малыш был ростом пяди две,
На грушевидной голове
Клубок запутанных волос
И непомерно длинный нос,
Да тёмные глазёнки злые,
Да ножкипалочки худые,
А на спине (Ну страшно просто!)
Был горб, изъеденный коростой;
Ему два с половиной года,
А он ещё не говорил,
Как пёс скулил на непогоду,
Или как волк ночами выл,
Шипел, мяукал и кусался,
Хрипел, сопел и больно дрался
Своею маленькой рукой.
«Когда изведаю покой?» —
Руками женщина всплеснула
И от усталости заснула.
Глава вторая
Фрейлейн фон Розеншён была
Собой красива и мила,
Могла бы стать она актрисой…
В приюте стала канониссой1,
Творила добрые дела
И этим счастлива была.
Она с прогулки возвращалась,
Была полна добра и света,
Как будто радугой одета,
И неизменно восхищалась
Природы дикой красотой
И гениальной простотой
Её бесчисленных творений;
И взор её, как добрый гений,
Был преисполнен красотой
И неземною чистотой.
Фрейлейн фон Розеншён хотела
Свою прогулку завершить…
"Меня ждёт праведное дело —
Приюту пламенно служить
Мне предназначено судьбою…
О Боже! Это что такое?" —
Она увидела урода,
Что рядом с женщиной лежал
И от сопения дрожал,
Воскликнула: "О, мать-природа!
Порой ты так скупа бываешь,
Что даже нищих обираешь!"
На руки малыша взяла,
К груди прижала, обняла,
Рукой своей довольно ловко
В порядок привела головку:
Его как будто расчесали,
Красиво волосы лежали,
Струились кудри водопадом.
"Мне уходить, голубчик, надо, —
Ему тихонько прошептала
И в темечко поцеловала.-
Не будешь ты высок, силён,
Красив, талантлив и умён.
Но в дар тебе я дам умение,
Что даст большое облегчение
Тебе на жизненном пути.
Ну всё! Пора уж мне идти.
Пусть к вам вернутся жизни силы!" —
Торжественно провозгласила,
Душистым спиртом облила,
Затем флакон другой взяла,
Ещё побрызгала немного
И побрела своей дорогой.
Глава третья
Крестьянка очи разомкнула:
«Как хорошо я отдохнула!
Эй, Цахес, полезай в лукошко!» —
«Нет, не хочу!» – ответил крошка.
«Да это просто чудеса!
Свидетель Бог
