и в нем могло найтись все, что угодно.
– Я не пью. – Маша и сама бы не объяснила, почему соврала, она себе иногда позволяла немного выпить.
– Странно, – пожал плечами Диваков. – Мать твоя выпить любила, и немало, – как о покойнице, в прошедшем времени, сказал о Людмиле Георгий Иванович. – А я вискаря глотну. Разволновался. Честно, разволновался.
Диваков вернулся к мраморному столику между диванами с бутылкой виски и бутылкой минеральной воды, двумя стаканами. Плеснул себе спиртного, затем налил дочери воды.
– Ну за знакомство, Маша.
– За знакомство.
Девушка почувствовала, что не в состоянии сказать отцу «ты».
– Как у тебя дела? Поступать собралась?
– Собралась. Мама просила привет передать, – вспомнила Маша.
– Спасибо.
Пока удавалось обходиться фразами, где не надо было употреблять обращение «ты» или «вы». Диваков прочувствовал и этот момент.
– Говори мне «ты», «папа», ну, в крайнем случае, «отец».
– Хорошо, отец.
– Ты же сама слышишь, как неправильно это звучит. Скажи мне «папа».
– Хорошо, папа.
– Вот теперь в самом деле хорошо, – рассмеялся Григорий Иванович.
И тут у него в кармане рубашки зачирикал телефон. Он вытащил мобильник, взглянул на экран.
– Извини, по делу звонят, – сказал он. – Бизнес – такая вещь, что не я деньгами кручу, а они мной, – усмехнулся он.
– Мне выйти? – спросила девушка.
– И не думай. У меня от тебя секретов быть не должно, – Диваков щелкнул ногтем по экрану, ответил: – Слушаю… Да, да, реанимируйте наш архитектурный проект, раз уж участок освобождается… «Геотехнологии» правильное заключение дали… Ну и с Минкультом согласуйте, только срочно… Прессу подключите, чтобы потом меньше проблем было… Да, даю добро. Держите меня в курсе.
Диваков отключил телефон, положил его на стол, посмотрел на дочь, та отвела взгляд.
– Я не могу привыкнуть, – сказала она.
– А ты привыкай. Я тебе не чужой человек. Конечно у меня сейчас другая семья.
– Я как-то упустила. У тебя… в смысле у меня есть братья или сестры?
– Есть брат, как-нибудь познакомлю. Он сейчас в Штатах пропадает. – Диваков взял мобильник, вывел на экран фотографию.
Маша глянула – типичный мажор.
– Ничего такой. На тебя похож, – сказала она чистую правду.
– Ты тоже на меня похожа, – улыбнулся Диваков. – Как только твою фотографию увидел, сразу понял, что ты моя дочь. Даже экспертизу не заказывал. – Он разжал кулак, положил на стол раскрытую ладонь. – И ты свою рядом положи, – попросил он, затем принялся сравнивать линии, оказалось, что они тоже похожи.
– Я тебя не таким представляла, – произнесла девушка.
– Понимаю, тебя с самого детства мать против меня настраивала. Ожидала увидеть монстра. А я
