он уже стоял на своём примеченном ранее месте, отщёлкивая с удобного ему ракурса и толпу, и самого Третьякова.
Алёнка отчаянно пыталась пробиться поближе к Егору, держа микрофон в дрожащих руках: всё-таки это было её первое интервью, и ей очень хотелось сдать Главному достойный материал. Вопрос давно уже был сформулирован в её голове, оставалось дело за малым: донести его до Егора и – самое главное – успеть поймать его ответ.
Наконец она, отчаявшись дождаться подходящий момент, выкрикнула звонким голосом поверх толпы:
– Егор, что Вы сейчас ощущаете? – вот так. Коротко. Ёмко. И, главное, нестандартно – как казалось ей самой. Во всяком случае, ни от одного из журналистов, выкрикивавших свои вопросы, подобного Алёнка ещё не услышала.
Главная тема, вокруг которой крутился интерес собравшихся здесь журналистов – перестанет ли Егор в будущем нарушать права или продолжит свою агрессивную езду на автомобиле, когда истечёт положенный судом срок и права вернут владельцу. Ну и само собой, всех интересовало, будет ли подавать Третьяков документы на апелляцию.
Услышав звонкий голосок, Егор замер на месте и огляделся. Да: это, без сомнения, спросила вон та вон девчушка в очках на курносом носике. Поправив их на переносице с важным видом, девушка повторила:
– Что Вы ощущаете сейчас, Егор, когда Вас лишили прав и заставили стать пешеходом на долгие два года? – налетевший порыв ветра швырнул ей в лицо прядь светло-русых волос, и девушка отвела на мгновение взгляд от Егора, приводя причёску в порядок. Волосы застряли в оправе очков, а так как их Алёнка надевала больше для стиля и то лишь изредка – стёкла были без диоптрий – то с непривычки замешкалась, пытаясь снять их совсем. Растолкав толпу, он подошёл вплотную к блондинке:
– Тебя действительно интересует, что я ощущаю? – Алёнка замерла от неожиданности, утонув в его чёрных глазах. Именно – чёрных, а не карих, как ей подумалось в зале суда. Чёрных, как волосы в короткой стильной стрижке. Чуть прищурившись, он оценивающе оглядел Алёнку с ног до головы. От этого взгляда девушка невольно поёжилась, ощутив себя куклой, стоящей на витрине в магазине «Детский мир». Рука, сжимающая снятые наконец-то очки, внезапно вспотела от волнения.
Журналисты мгновенно смолкли, направив свои микрофоны в сторону этой странной пары: ни на один прозвучавший из толпы вопрос Егор так и не ответил, стремительно пробираясь к припаркованной у крыльца машине. А эта девушка остановила его одной своей фразой, и заставила говорить.
– Интересно знать, что я чувствую? – Алёнка заворожено кивнула, не спуская с него глаз, а он проговорил, – Думаю, я смогу дать тебе эксклюзивное интервью – расскажу о своих ощущениях очень и очень подробно… – Егор смотрел прямо в глаза девушке, буквально пронизывая её насквозь своим взглядом, и губы его чуть тронула улыбка, – Но – с одним условием, – журналисты буквально сдавили кольцом Алёнку и Егора, ловя каждое его слово, а он невозмутимо вынул карточку
