саркастично цежу сквозь зубы: – Крас-са-авчики!
Видимо, получается громко и отчетливо, потому что Ника спрашивает:
– У тебя их несколько?
– Двое. И они преклонного возраста.
Одногруппница вновь смеется.
– Тяжелый случай!
– Ник, слушай, мне реально некогда. Мы тут переезжаем. В смысле, не мы, а наш магазин.
– И как теперь вас найти?
Оборачиваюсь, чтобы разглядеть табличку на здании.
– Московская, восемнадцать. Мы пока без вывески.
– Я как-нибудь заскочу. Любопытно.
– Хорошо, увидимся!
Завершаю вызов и подхожу к маме. Возле нее уже образовалась целая гора: витрины и стеллажи, разобранные на отдельные полки; металлические стойки и подвески, завернутые в полиэтиленовые пакеты; десять ящиков с растениями, каждое из которых было хорошо упаковано еще с утра, когда казалось, что времени еще вагон, и несметное количество мелких коробок. В них мы, буквально в последние полчаса перед приездом службы грузоперевозок, судорожно раскладывали оставшиеся кактусы, седумы, хавортии, милашки-каланхоэ, фиалки, пустые кашпо и всякую мелочь и не могли не переживать за самочувствие каждого при транспортировке.
А сейчас эти два недочеловека практически швыряют малюток на асфальт!
– Ма-ам! – вырывается из меня, когда одно бездушное тело собирается сделать пирамиду из коробок с суккулентами.
Мама тоже тревожится. Но это не мешает ей вежливо апеллировать словами:
– Молодой человек, занесите, пожалуйста, только мебель и упакованные ящики, а с открытыми коробками и отдельными растениями мы разберемся сами.
Я выхватываю из чужих медвежьих лап кадку с каучуконосным фикусом и, сдерживая себя, чтобы не выругаться в голос, направляюсь к дверям магазина.
Спасибо, Альберт Эдуардович! Было так любезно с вашей стороны помочь женщине в ее и без того катящемся под гору мелком бизнесе!
Грузчики с ухмылкой таращатся на меня, когда я берусь за объемную коробку с кактусятами. Она не тяжелая, но громоздкая, и я выглядываю из-за нее, чтобы не оступиться. Иду неторопливо, вымеряя каждый шаг, а когда оказываюсь внутри помещения, нестерпимо хочется показать наблюдателям неприличный жест. Но я ставлю коробку у стены и принимаюсь осматривать своих «малышей», делая вид, что на гоблинов из «газели» мне наплевать. Хотя внутри меня бушует тайфун.
Вообще-то я безумно люблю то, чем мы с мамой занимаемся, и готова часами нянчиться с растениями. Но сейчас, помимо негодования и голода, я испытываю усталость. Поэтому могу думать лишь о горячей пенной ванне, в которой я буду лежать уже сытая и в меру довольная.
– Все, уехали! – докладывает мама и оглядывается по сторонам. – Надо бы сдвинуть это к стене, чтобы не мешалось на проходе.
Я, кстати, тоже об этом подумала, когда входила. Поэтому без лишних слов отправляю кактусы на окно и присоединяюсь к маме.
Мы
