карта есть?
– В бардачке.
– Принеси-ка.
Карта была старенькая, грязная и затёртая, склеенная на сгибах скотчем. Я бы ни за что не нашёл на ней Манжурск, если бы название этого населённого пункта не было обведено чёрным фломастером.
– Манжурск – большая деревня? – спросил Хохол.
– Манжурск – город! – в словах Семёна прозвучала обида, и я понял, что родом он из этого самого Манжурска. – Почти сорок тысяч населения.
– Ого! Почти сорок! – Мне очень сильно захотелось в Манжурск. Манжурск – это то, что сейчас нам было нужно. Наверняка в этом заштатном городишке милиция бездействует, а мэр – фигура чисто номинальная, всем заправляют бандиты. Бандиты – ребята простые и бесхитростные, с ними легко будет договориться, мне уже приходилось как-то пару раз общаться с представителями криминальных структур подобного масштаба. Да и до Уссурийска далековато. Не думаю, что у Носорога и его хозяев в Манжурске имеется представительство этого грёбаного общества с ограниченной ответственностью.
– Мы где сейчас?
– Вот, – Семён ткнул заскорузлым пальцем в карту. – До Манжурска полсотни километров, или около того. За час доедем.
– Так какого ж мы стоим? – удивился я и скомандовал своим орлам: – По машинам!
Хохла, как наиболее щуплого, а Выкидыша, как менее длинного, я определил в спальник. Мы с Гуинпленом уселись на пассажирские сидения рядом с Семёном. Ехать лучше, чем идти, а что самое главное в нашем положении – быстрее. Семён ещё не вполне оправился от испуга, и всю дорогу шмыгал носом и искоса поглядывал на Гуинплена, сидящего рядом с ним.
– У тебя платок носовой есть? – спросил его Гуинплен.
– Не-а, – ответил Семён и громко шмыгнул в подтверждение.
Гуинплен достал из внутреннего кармана новый отглаженный платок и протянул водиле:
– На-ка, высморкайся. А то у меня у самого сейчас насморк откроется.
Впереди показались какие-то мрачные строения из почерневшего от времени кирпича, соединённые меж собой наклонными галереями.
– Что это? – я указал рукой на строения.
– Бывший завод железобетонных изделий, – ответил Семён. – Уже одиннадцать лет не работает, и никому дела нет. А ведь был градообразующим предприятием! Чуть не весь Дальний Восток железобетоном обеспечивал. Махина! Считай, половина Манжурска на нём трудилось. – По всему было видно, что Семёну далеко не безразлична судьба завода, ставшего жертвой перестройки. Одной из многих. Семён даже заикаться перестал, рассказывая о печальной кончине завода. – Обанкротили, суки! И растащили по частям. Директор завода, Пекарь Иван Иванович, по началу-то что-то сделать пытался, в Москву летал, с чиновниками разными встречался, с самим премьер-министром. Только им всё по фигу… Чего им какой-то заводишко, если всю страну под разграбление отдали?
Семён снизил скорость и достал из бардачка грязную пачку «Примы». Закурил. Справа от нас была тайга, слева – территория бывшего завода. Часть бетонных плит периметра
