совершить гигантский рывок к вершинам благополучия. Питались, большей частью, консервами, ездили всегда вдвоём на стареньком раздолбанном жигулёнке пятой модели, так как и Катеринин «Форд» и Сидоровскую «Висту» тоже продали, преследуя всё ту же цель: максимально увеличить оборотные средства Катиного предприятия. С этой же целью и бизнес свой Сидоров продал Шурику Шульману, чем немало его порадовал, и даже, можно сказать, облагодетельствовал, так как у Шульмана появились дополнительные возможности оптимизации затрат.
От комфорта Сидоров отвык, точнее, перестал обращать внимание на его временное отсутствие. Ведь комфорт – это не главное! И потребление деликатесных продуктов – не главное, и модная одежда, и престижность автомобиля – ерунда, если у них было то, что они считали для себя самым важным – любовь. Именно в те годы Сидоров понял, что Катерина – женщина всей его жизни, что все, кто был до неё – ничто, призрачные тени, и что кроме Катерины он никого и никогда не полюбит. Поговорка «с милым рай в шалаше» оказалась не пустым звуком.
Они любили друг друга до умопомрачения, до беспамятства, и если бы не более трезвый, чем у Сидорова, ум его любимой, кто знает, до чего бы могла довести такая любовь? Катерина умела быстро переключаться с любовных утех, отложив их на вечер, к делам. Сидоров всегда поражался этой её способности. Катерина никогда не забывала о своих планах. Она называла их «наши планы», и Сидоров верил, что они действительно общие. Он вообще безоговорочно верил Катерине, потому что всё, что она задумывала, обязательно сбывалось.
Самая большая удача произошла в августе девяносто восьмого после дефолта, в результате которого многие их конкуренты обанкротились, а Катеринино предприятие выжило. И не просто выжило!
С самого начала лета Катерина принялась усиленно изымать деньги из оборота и превращать их в валюту. Она хотела в очередной раз сыграть ва-банк, закупив за чёрный нал крупную партию товара. И на этот раз не просчиталась, хотя предвидеть того, что произойдёт восемнадцатого августа, она, естественно, не могла. О дефолте никто ничего не знал, даже слова-то такого!..
Цены взметнулись вверх, рубль превратился в пар, а они с Катериной жили на даче, неистово занимались любовью, а под кроватью валялся, ожидая своего часа, чемодан, набитый долларами.
Когда всё слегка улеглось, и народ, как бы нехотя, стал тратить деньги, причём пока исключительно на кормёжку, Катерина поднялась с мятых простыней, потянув за собой и Сидорова, вытащила из-под кровати чемодан и с головой окунулась в работу. Первая же сделка принесла им немалую прибыль. Семьсот процентов! Если в додефолтовом эквиваленте. Как в смутные времена начала горбачёвской перестройки.
Катины магазины, практически не работавшие несколько месяцев, вновь стали функционировать на полную катушку. Крутить колесо бизнеса, когда конкурентов на горизонте не наблюдается – сплошное удовольствие, и формула «товар – деньги – товар» работала исправно, но несколько видоизменилась. Теперь она
