идти и речи, если на должность простого помощника нужно знать хотя бы половину из того, о чем мы разговаривали. Но и заканчивать это моральное изнасилование Игнат не торопился. Я буквально взмок к тому моменту, когда мужчина внезапно замолчал и откинулся на спинку кресла.
– М-да… Интересный ты парень, Роман. Интересный, но… – произнес он, подтянул к себе исчерканный с двух сторон лист и заново пробежался по нему взглядом. – Ладно, не буду больше тебя мурыжить, и так все ясно. Оформляйся. Кадры на первом этаже в конце крыла. Завтра в девять жду. Номер телефона… Ага, вижу.
– Спасибо, Игнат Леопольдович, – выдохнул я, не веря в то, что меня все же берут.
2
В паддоке жизнь бьет ключом практически до самой ночи. Механики вечно что-то шаманят в машинах, висящих на подъемниках, выводя в идеал и без того идеальные по моим меркам автомобили. Прикалываются над пилотами, контролирующими затяжку каждой гайки, а те в свою очередь беззлобно скалятся и после небольшого теста на треке снова загоняют свою ласточку в бокс, чтобы поправить очередную мелочевку. И так каждый день. С утра и до вечера. К открытию сезона готовились в разы дольше, чем шел сам сезон. И это с учетом того, что во время заездов кто-нибудь обязательно уедет в отбойник или случится какая-нибудь непредвиденная борода. Поэтому все, что только можно, проверяется, перепроверяется, обкатывается, заново проверяется, снова обкатывается, разбирается, собирается, настраивается…
В четырнадцати из пятнадцати боксов почти идентичный распорядок и ритм жизни: трещат пневматические ключи, шумят компрессоры, щелкают стопорами подъемники. Невидимая раньше сторона гоночных треков, а теперь почти постоянное место работы. Я, как помощник Игната, начинал свое утро в кабинете шефа с отчета за прошедший день, а потом шел в паддок узнать какие запчасти нужны. Такая вот странная проверка на профпригодность что-ли или Игнат еще просто не определился с тем, что можно переложить на меня. Скомпоновать в список необходимые запчасти – все кроме масел, технических жидкостей, бензина и резины (святая святых, за которую реально могли приласкать гаечным ключом по башке), – и вперед, на мужской шоппинг. Я носился по городу на служебном Volkswagen «Caddy» по магазинам или заказывал по каталогам, чтобы потом везти в боксы. Достаточно ненапряжная работа, а с учетом того, что механики точно знали что именно им нужно и где оно точно есть, так вообще превращалась в банальную курьерскую доставку – выстроил маршрут на навигаторе и погнали. За полторы недели я обуркался и перезнакомился со всеми в паддоке. Даже проехался пару раз по кольцу в роли пассажира. Но самое главное – узнал, что в тринадцатом боксе стоит машина Валькирии. Единственный с вечно закрытыми дверями и проигнорированный суеверными механиками и не менее суеверными пилотами. Я собирал информацию о девушке по крупинкам, фильтровал слухи от откровенной шелухи выдумок и догадок, все больше и больше убеждаясь, что никто толком ничего о ней не знает. Видели, что приезжает на мотоцикле, гоняет на своей «Субару» по кольцу,
