style="font-size:15px;"> В несказанном смятении Тильяри выхватил обломанный нож и начал рубить коварные цветы. Эффект оказался таким же, как если бы он пытался отсечь покрытые панцирем головы дракона или разрубить звенящие железные колокола. Нож искрошился до самой рукоятки. А растения, приподнявшись, склонили головы над талией Тильяри, поливая своей смертоносной слюной его бедра.
Захлебываясь в этом кошмаре, воин услышал слабый испуганный женский крик. Поверх склонившихся над ним цветов он увидел сквозь ранее непроницаемые стены лабиринта, расступившиеся точно по волшебству, странную сцену. В пятидесяти футах от него, на том же уровне, что и ониксовая площадка, возвышался овальный помост из лунно-белого камня, в центре которого Атле, вышедшая из лабиринта по тропинке из порфира. Девушка замерла в удивлении. Перед ней в когтях гигантской мраморной ящерицы, поднявшейся на дыбы, отвесно стояло круглое стальное зеркало. Атле, точно пораженная каким-то удивительным зрелищем, вглядывалась в поверхность диска. Посередине между ониксовой площадкой и помостом возвышался ряд тонких бронзовых колонн, разделенных широкими промежутками и увенчанных высеченными из камня головами демонических божков.
Тильяри хотел закричать, чтобы остановить девушку. Но тут она сделала один-единственный шаг к колдовскому зеркалу, будто что-то в его глубинах притягивало ее, и тусклый диск ярко засиял блестящим внутренним огнем. Охотник был ослеплен жалящими лучами, на мгновение вырвавшимися из зеркала, обволакивающими и пронзающими девушку. Когда дымка в его глазах рассеялась, превратившись в кружащиеся цветные пятна, он увидел, что Атле, оцепеневшая, как статуя, все еще вглядывается в зеркало. Она не двигалась; выражение изумления застыло на ее лице, и Тильяри понял, что она точь-в-точь напоминает тех спящих зачарованным сном женщин, которых он видел в гареме Маал Двеба. Как только эта мысль осенила его, он вновь услышал хор звенящих металлических голосов, казалось, исходивших из резных демонических голов на верхушках колонн.
– Красавица Атле, – торжественно и зловеще возвестили голоса, – взглянула в Зеркало Вечности и избежала неумолимого дыхания Времени.
Тильяри показалось, что его затягивает в какую-то ужасную мрачную трясину. Он не мог осмыслить того, что случилось с Атле, и его собственная судьба представлялась ему такой же зловещей и чудовищной загадкой, разгадка которой была недоступна простому охотнику.
Кровожадные цветы уже дотянулись до его плеч; их яд омывал его руки и тело. Под действием их отвратительной алхимии превращение продолжалось: длинная шерсть покрыла раздавшийся вширь торс, руки удлинились, точно у обезьяны, ладони приобрели сходство со ступнями. Все тело Тильяри вниз от шеи ничем не отличалось от тел обезьяноподобных созданий, бегавших в садах Маал Двеба.
Охваченный унизительным ужасом, воин ожидал завершения метаморфозы. Потом он понял, что человек
