ещё четырёх своих друзей. Делти, похоже, готов был молча принять свою участь. Зато Лекс просто так не сдался. Он грубо вырвался из рук стражника и повернулся к градоначальнику.
– Кто, кто на нас донёс?
Тот самодовольно улыбнулся.
– Ваш дружок Рик.
Я ахнула. Чего я точно не ожидала, так вот этого. Действительно оборотень: притворялся нашим другом, а при первой возможности предал.
– Вот гад! – заорал Лекс так, что Света очнулась и тут же стала оглядываться по сторонам, припоминая, что произошло.
Тиллиус стоял, опустив голову, по его щекам потекли слёзы.
– Простите меня… – прошептал он.
Тут Света опомнилась, она бросилась к краю погоста и упала на колени перед зеваками.
– Люди добрые! Сами мы не местные, законов и обычаев ваших не знаем. Пощадите! Не дайте погибнуть в расцвете сил красивым девушкам.
Вряд ли зрители поняли, что гоблинша так называет себя. Но внимали они Свете с большим интересом. Даже я засмотрелась на шоу, которая устроила моя подруга. Она ползала на коленях, вздымала руки в мольбе и, обливаясь горючими слезами, умаляла пощадить нас.
Наблюдая за этим представлением, я не сразу расслышала странный тихий звук. Когда я в поисках источника опустила глаза, увидела, как вокруг моих ног образовывается распил. Кто-то выпиливает дыру в досках! Я не заметно оглядела площадь: никто не обращал внимания на меня, все взгляды были устремлены на Свету, которая уже божилась, что знать не знает этого очкарика (указывая на Тиллиуса), требовала справедливого суда и кричала о презумпции невиновности. Тем временем, распил продолжался, я тихонько постучала каблуком по доскам. Похоже, пиливший стук услышал, потому что звуки прекратились, а потом раздался громкий шёпот.
– Кто там?
– А ты кто? – тихо, не разжимая зубов, спросила я.
– Наташа?
– Ты меня знаешь? – мне из-за всех сил приходилось напрягать слух, чтобы расслышать, что говорил пиливший.
– Слушай, стой тихо, когда я выпилю дыру, не мешкая, зови остальных и прыгайте.
– Поняла.
Тут же пилящие звуки возобновились. А меня прошиб пот. Спасение так близко, но если нас заметят раньше времени, то потеряем единственный шанс. Время тянулось бесконечно. Про себя я молилась и пыталась улыбаться, потом сообразила, что улыбка в моём плачевном положении выглядит неуместно и может вызвать подозрения. Поэтому я отчаянно стала изображать на лице глубокое несчастье. Но потом я забыла и об этом и прислушивалась только к тихим звукам возле моих ног. Громкий мужской голос резанул по ушам так, что я вздрогнула.
– Довольно! – прервал распалившуюся Свету градоначальник. – Вы уже достаточно сказали для своего последнего слова.
И обратился к стражникам:
– Привяжите их к столбам.
Но
