едки. Глаза достались от мамы – ореховые, в обрамлении пушистых ресниц. В общем, зеркало от моего отражения не трескалось. Магичка, что немаловажно. Только магия досталась своеобразная. Но уж какая есть! Одним словом, живи – и радуйся. Но не тут-то было! Как водится, в моих бедах был виноват мужчина…
Постаралась переступить с ноги на ногу. Босые ступни заледенели, сорочка из грубой ткани мало спасала от холода, а на груди болталась табличка: «Алессия Адано, жительница Аури, подлежит сей позорной казни за оказание магических услуг без лицензии».
Не за то, что прокляла кого-нибудь, украла, убила. А вот так просто – магичила, не имея большого свитка с печатью канцелярии королевства. Я бы, может, и получила этот свиток, если бы один м-м-мужчина – да посетит его половое бессилие! – не ввел в обращение магический индекс. Уж не знаю, по какой формуле он высчитывался, только я трижды ездила в столицу в надежде окончить курсы при академии (на саму академию денег бы не хватило) и получить заветный свиток. Однако кристалл – проклятый черный кристалл – вместо минимальных двух целых магического потенциала выдавал одну и девять десятых. Три, чтоб эту канцелярию вместе с канцлером прибрала богиня, раза! Все деньги, что были, тратила на дорогу, чтобы снова вернуться домой с носом и без права даже вылечить соседскому малышу разбитую коленку. А лечить я, между прочим, умела хорошо. Правда, мой конек был не в этом. Но у позорного столба стояла как раз за исцеление, причем удачное.
Ничто не предвещало беды. Мы с подругой, бойкой, звонкой Сианкой, с самого утра готовили травы на зиму. Жила я одна, Сиана – с теткой, страдающей глухотой, но прекрасно слышащей, когда не надо, и слегка подслеповатой. Вот и вертелись, как умели. Я травы собирала, Сиана помогала их сушить, а зимой за травами выстраивались очереди. У кого простуда, у кого прострелы, у кого сердечко пошаливает. А еще Сиана прекрасно гадала! Что нагадает – то и сбудется. Одна я к ней обращаться побаивалась. Но вчера – а такое чувство, что год назад, – вдруг решилась. С травами мы закончили, вечерело. Сиана расставила на столе посуду к ужину – она часто у меня ночевала, когда к тетке приходили старушки из окрестных домов делиться сплетнями да так и сидели, пока не засыпали в креслах. А потом вдруг сказала:
– Лесса, а давай на судьбу гадать?
– Ну тебя! – отмахнулась я, вертясь перед зеркалом в недавно сшитом платье. – Еще прогадаем.
– Со мной не прогадаем. Давай, подружка! Себе гадать нельзя, а так хочется! Хоть твое будущее узнаем.
– Почему сегодня? Ведь ни праздника какого нет, ни луны положения особого.
– Не говори глупостей. – Сиана если что-то решала, ее было не остановить. – Я могу гадать в любой день. Только выбери на чем. На травяной гуще? На звездном небе? Знаю! На зеркале!
– Ой, я на зеркале боюсь, – попыталась успокоить разошедшуюся подругу.
– Ты чего? Я же рядом буду. Выбирай – на судьбу, на суженого…
– Решили – на судьбу, так и давай.
– Ура! – Сианка повисла у меня на шее. Усадила перед единственным зеркалом, доставшимся мне в наследство от бабушки, и заставила распустить волосы. Погасила свечи – обычные, не магические. Магические стоили дорого. Оставила одну за моей спиной. Сама стала так, чтобы я ее не видела в отражении.
– Думай о том, что хочешь узнать. – Голос Сианы вдруг показался чужим и страшным. – Думай и не отвлекайся. А если захочешь прекратить видение, скажи: «Реасса».
Реасса в переводе с древнего наречия, которое использовалось для магии, означало «конец». Сама его использовала в заклинаниях, но магичила только за задернутыми шторами подальше от людских глаз. Конечно, когда мне требовались заклинания.
Сиана запела. Ее чистый, звонкий голос будто наполнял всю комнату. А я вглядывалась в гладь зеркала и спрашивала его, чего мне ожидать. Потому что без заветного свитка с лицензией я даже на жизнь заработать не смогу. Только тайком продавать травы, подлечивать и надеяться, что никто не выдаст.
Отражение темнело и клубилось туманом. Вдруг от меня вдаль будто распростерлась дорога. Темная, ночная. Где-то ухнул ворон – дурной знак. Но я представила, что иду по ней, по этой дороге. Раздается стук каблучков – тук-тук, тук-тук. Наверное, это мои единственные туфельки, которые стоят в шкафу.
В какой-то момент я поняла, что на дороге не одна. Ко мне шагнула женщина – красивая, светловолосая, как богиня. В нашей стране светлые волосы у женщин были редкостью и приравнивались к знаку солнца. Для мужчин же светлые волосы означали принадлежность к правящему роду.
– Здравствуй, Алессия, – мягко улыбнулась мне путница. – Ты наконец-то пришла.
– Кто вы? – Я перестала понимать, что нахожусь в комнате, а не на этой черной дороге.
– Твоя судьба. Скажи, о чем ты хотела спросить?
О свитке! О магии, о… Но губы уже шептали
