степь. Слева уходили к солнечному восходу пологие холмы, кое-где заросшие деревьями и кустарником, справа травянистая равнина тянулась до самого горизонта, впереди розовели вершины горного хребта. Большой отряд распугал всю живность, но, если приглядеться, можно было заметить то длинноухих кафалов, дежуривших у норок, то небольшое стадо антилоп с рогами в форме лиры, то странное животное с длинной шеей, напоминавшее жирафа-недоростка, – задрав голову, это создание ощипывало листья в одной из рощ. Иногда в траве мелькали полосатые спины огромных гиен-тха или неслышной тенью проскальзывал зловонный хиссап; но хищники держались в отдалении от людей. Скиф по прежнему опыту полагал, что местные твари умны и различают пешего от конного. Пеший был беззащитен и являлся законной добычей; всадник на быстром скакуне мог догнать, ударить вблизи клинком, издалека – стрелой. Правда, водились тут звери, не боявшиеся ни клинка, ни стрелы… Позвать бы их! Да как?
– Что высматриваешь, дорогой? – спросил Джамаль.
Скиф напряг память. Внезапно степной простор заслонило лицо Сийи; он увидел, как сходит она с коня в своих блистающих доспехах, как направляется к огромным белым зверям, ожидающим в траве. Движения ее были грациозны, точно у лесной лани; плащ птичьим крылом струился по пятам. Она заговорила, и голос девушки зазвучал в ушах Скифа перезвоном хрустальных колоколов.
Не глядя на Джамаля, он начал медленно повторять:
Белый Родич, защитник и друг,
Владыка трав, повелитель гнева,
Вспомни о крови, соединившей нас.
Вспомни и говори со мной!
– Значит, белых высматриваешь? – Джамаль усмехнулся. – Зря, генацвале! Теперь ты сам – Пирг, Владыка Ярости и Повелитель Гнева! Вот и действуй как положено, не жди белых котов. Мы их тут не увидим. Ни их, ни наших девушек.
– Это почему? – спросил Скиф.
– Да потому, что идем к югу всего километрах в тридцати от моря и от Проклятого Берега. А в прошлый раз где мы их встретили? Там, далеко в степи! – Джамаль вытянул руку на восток. – Так что у побережья они не гуляют. Жаль, вах!
– Жаль, – согласился Скиф, думая, что слова князя верны и на чью-либо помощь в разборках с шинкасами рассчитывать не приходится. – Выходит, нужно этого Китоку с его командой воодушевить… так воодушевить, чтоб они в наших степных молодцов, хиссапов вонючих, зубами вцепились! Сможешь? – Он испытующе посмотрел на князя.
– Попробую, генацвале. С Гиеной-то ведь вышло… вышло все-таки. – Джамаль наморщил лоб. – Загадывал я иное, но все же…
Скиф, поперхнувшись от неожиданности, откашлялся, склонился к компаньону с седла, поймал взгляд темных зрачков князя. В них, словно в ночном амм-хамматском небе, мерцали серебристые искорки – ни дать ни взять два Млечных Пути из мириадов звезд.
– Что вышло? – невольно понизив голос, спросил он. – Что ты имеешь в виду?
– Ну, например, это, – Джамаль повертел свободными от пут руками. – И это… и это тоже… – Потрепав
