выстраивают на Масленицу баловники-отроки.
Да была ли вообще та июльская ночь, стало западать в голову князю, когда государыня вдруг оказалась к его телу куда ближе, чем собственная рубаха?
Но однажды двор его посетила незваная гостья. То, что это была великая княгиня, он понял лишь после того, как Елена потянула за конец платка и открыла свое прекрасное лицо.
– Господи, – в растерянности выдохнул Иван Федорович.
– Что же ты меня у порога держишь, князь, или, может быть, государыню видеть не рад?
– Елена Васильевна! Да что же ты такое говоришь! Только возжелай, и я для тебя весь двор коврами устелю!
Многочисленная челядь Оболенского даже не взглянула на гостью. Ни платьем, ни обувкой, ни чем иным невозможно было угадать в ней великую княгиню.
– Как же ты, голубица моя, из клетки своей золотой выпорхнула? – попытался пошутить Иван Федорович.
– Сказала Василию Ивановичу, что молиться пошла, вот он меня с девками и отпустил.
– А девицы-то где? – не на шутку перепугался Овчина.
– Что ж ты так, князь, заполошился? Иль мила тебе не я, а мои девицы?
– Не о том ты говоришь, государыня. Девки как бы на тебя напраслину не возвели.
– Ах, вот ты о чем! Не стоит тебе переживать, князь, мои девки лучше языка лишатся, чем худого о своей государыне станут молвить. Господи, кто бы мог подумать, что блудницей начну к боярам своего мужа шастать, – вздохнула великая княгиня, сбрасывая одежду.
МЕЖНЯК
Василий был большим знатоком леса и любил забавляться тем, что токовал глухарем. Да так ладно у него это получалось, что на его пение слеталось немало самочек.
Сейчас государь наблюдал за межняком – птицей скверной и драчливой, плодом греховной любви тетерева и глухарки. От родителя своего он отличался крупным телом, от матушки – более светлым пером. Редко приживалась эта птица в стае и обычно напоминала пасынка у недоброй мачехи. Старшие сводные братья не упускают случая, чтобы клюнуть его побольнее, ущипнуть. Вот оттого вырастает межняк непокорным и задиристым, всегда готовым принять неравный бой даже с более опытной птицей, и не беда, если обдерут перья и разорвут гребень.
Неуютный характер межняка хорошо заметен во время кочевок, когда птица норовит отбиться от общей стаи, а то и вовсе увлечь за собой глупый неоперившийся молодняк. Виден межняк и при кормлении, когда пытается оттеснить старших петухов. Но особенно разность породы заметна при весенних поединках, где межняки действуют так же задорно, как кулачные бойцы в хмельную Масленицу. Ведут они себя шумно, громким, отчаянным криком пытаются запугать соперника, без конца хлопают крыльями, а клювом непременно стараются угодить в глаз и так выбрасывают вперед ноги, что шпорами ранят поединщика.
Тетерева от боя с межняком обычно стараются уклониться и видят в нем бесчестного бойца, который для кулачной драки всегда приберегает острый клинок.
