Так где там ваш арестант?
Поправив очки, Феоктистов, толкнув вперед Кирьяна, сказал:
– Вот он, красавец!.. Ну чего встал? Поторапливайся давай. Или приказать, чтобы тебя под белы рученьки спровадили?
– Не тронь! – огрызнулся Курахин. – А то я тебя так приголублю, что ты меня навек запомнишь!
Проводник смерил Кирьяна взглядом, остановил удивленный взгляд на кандалах, угрожающе звякнувших, и вздохнул:
– А я-то все голову ломаю: для кого же такую клетку сделали? Уж не для зверя ли? У меня ведь половина вагона приличные люди, как же они с таким арестантом до самого Питера поедут?
– Ничего, батя, как-нибудь перетерпят, – невесело хмыкнул Кирьян, вставая на подножку.
– Стоять! К стене! – распорядился красноармеец, когда Кирьян прошел в тамбур.
Кирьян остановился, уткнувшись лицом в угол. Боец распахнул решетчатую дверь и гостеприимно предложил:
– Прошу, ваше сиятельство. Для вас в самый раз будет.
Кирьян шагнул в клетку. Металлическая дверь за его спиной захлопнулась, и тотчас зловеще шаркнул засов. На три оборота закрылся замок.
– Ключ я забираю, Марк Нестерович, – подошел Феоктистов к начальнику конвоя. – Он будет у меня.
– Так вы же не остаетесь? – с недоумением напомнил начальник конвоя.
– Так надежнее будет. Не исключаю, что в дороге Курахина захотят отбить. А такой замок открыть непросто. Швейцарский механизм!
– А там нас встречают с ключом?
Улыбнувшись, Феоктистов ответил:
– Совершенно верно, такой же ключ будет в Питере. Вот им и откроют.
Глупо было бы раскрывать все карты. И вовсе не потому, что Петерс не доверял сопровождению, просто когда в секретную операцию вовлечено множество народа, то невольно происходит утечка информации.
Проход заполнили красноармейцы. Трое чекистов заняли соседнее купе, а еще двое остались в проходе и неторопливыми шагами принялись мерить узкий коридор.
– Ну куда ты лезешь, мать? – ругались в тамбуре красноармейцы. – Нельзя сюда!
– А как мне тогда, сынки, добраться-то? Не пешком же мне до Питера топать!
– Арестант здесь у нас! В другой вагон иди.
– Ох беда мне!
Дверь с громким стуком захлопнулась, приглушив возбужденные голоса пассажиров. Раздался длинный свисток. Помедлив еще минуту, паровоз шумно пыхнул паром, и состав тяжело тронулся.
Начальник караула подошел к часовому и, стиснув пожелтевшие зубы, приказал:
– Глаз с него не спускать! Перед Ревтрибуналом ответишь!
– Что я, не понимаю, что ли, – вытянулся тот. – О нем сам товарищ Петерс справлялся.
Глава 5
НАЛЕТ НА СТАНЦИЮ
Сгущались сумерки. На станции в этот день народу было немного. Лишь небольшим табором недалеко от вокзала держались десяток бродяг.
Егор Копыто осмотрелся по сторонам
