значит, идут убивать? Работать не хотят… А чего хотят? Им что – не нравится существующий строй? По – моему, они никакого общественного строя и порядка вообще не могут представить и всеми бесчеловечными средствами – убийствами, терактами – пытаются разрушить любой существующий строй. Даже в наших рядах больше порядка и совести, чем у них. Они ведь против Бога пошли.
– Аллах у них называется, – уточнил Шайтан.
– Да какая разница! Хоть как называй – Бог – то един. Слушай, адвокат! А чего это сперва шли одни иудеи, а теперь одни мусульмане? Все они жители России, а чего тогда свою нацию и веру позорят? Ведь нет большего греха на Земле, как убийство человека! Сами – то ведь русские ни у евреев, ни в странах мусульманских не пакостят. И свою страну ценят, берегут. А эти – что?
– Их и спроси…
– А чего могут объяснить полуграмотные отморозки, коли веру предали, грех самый тяжкий творимые. Хоть это и наш контингент, но с таким дерьмом разговаривать не хочу, не то что премировать их. Кто там следующий?
– Шеф, четвёртая стража вигилий дежурит. Скоро солнышко проклятое вылезет, так что… – напомнил Асмодей.
– Ну?! Тогда улетаем! До завтрашней ночи! – скомандовал Мефистофель и вместе со своими воронами все взмыли под своды необъятного грота.
Враз опустел президиум. В преисподней остались ждать следующей ночи террористы и убийцы с одной шестой части суши Земли. Дьявол ада собрал их всех и тем самым дал передышку, притушив котлы с кипящей смолой. Вся нечисть России была сейчас благодарна дьяволам за этот небольшой в вечности перерыв, за надежду, что самые – самые жестокие негодяи получат в награду за свои пакости земные временное, но послабление в аду. А может, освободят одного – двух от вечного кипения в котлах и поставят кочегаром как Карла Маркса?
Но мысли этих негодяев – претендентов на дьявольское снисхождение – Мефистофель прочёл на расстоянии и, как только ночь вступила в свои права, он, залетев со своей свитой в вечный грот, заявил:
– Хотите, чтобы от кипения в смоле вас освободили? Нет, лучшего кочегара, как Маркс, нам не надо… Все вы Богом наказаны, точнее, ещё на Земле избрали сами себе такое наказание за грехи, творимые там, – он ткнул потухшей трубкой в каменный пол. – Сейчас на дьявола надеетесь, а на Земле от Бога отворачивались! А?! То – то же! Каждый получил от Всевышнего то, что заслужил! Ну, заходите, кто первый в очереди за моей поблажкой…
Первым был Гершель Ягода, начальник всесильного ГПУ-НКВД. За ним в затылок друг другу по – военному прошагали начальники управления лагерей и ссыльных пунктов в тридцатые – сороковые годы земного века двадцатого.
– Берман, Филин, Кацнельсон, Коган, Финкельштейн, Серпуховский, Полин, Шабо, Гогель, Мезенец, Заковский, Фридберг, Пиляр, Абрамкольский, Райский, Файфидович, Зелигман, Тройицкий, Дерибас, Круповский, Леплевский, Белицкий, Вуль, Иоффе, Шанин, Слуцкий, Гай, Могилевский, – представлялись они длинной чередой.
