xmlns:fb="http://www.gribuser.ru/xml/fictionbook/2.0" xmlns:fo="http://www.w3.org/1999/XSL/Format" xlink:href="#n_493" type="note">[493].
В Германии рост настроений, направленных против африканцев, был связан с появлением у нее колониальных владений в Африке. В 1905 г. власти Германской Юго-Западной Африки (Намибии), а в 1906 г. – и Германской Восточной Африки приняли законы о запрете смешанных браков. Эти законодательные меры тогда нашли поддержку у всех политических партий от либералов до социалистов. Но особый всплеск ненависти к чернокожим наблюдался в патриотических кругах Германии в период и сразу же после Первой мировой войны в связи с тем, что в армии союзников было немало солдат, рекрутированных в Индии и Африке. Мало того, во время оккупации Рейнской области в 1919–1923 гг. там стояли французские части, сформированные в Сенегале, Аннаме, Алжире и на Мадагаскаре. В те годы германские СМИ делали все для демонизации этих солдат. Однако это не мешало местным немецким женщинам проявлять к ним интерес и даже вступать с ними в брак. От таких союзов в Рейнской области появилось несколько сотен детей, которые в эпоху нацизма одними из первых подверглись стерилизации[494].
В Италии переход в 1938 г. к расовому антисемитизму был подготовлен колониальными войнами 1930-х гг.: завоеванием Ливии и вторжением в Эфиопию. В 1920-х гг. Муссолини не имел четкого представления об «итальянской расе», хотя и активно пользовался этим термином. Подобно многим итальянским националистам того времени, он понимал это как некое «органическое единство», сложившееся исторически. Никакой чистоты расы эта концепция еще не предполагала, хотя уже тогда дуче задумывался о евгенических мерах, которые следовало принять для того, чтобы вырастить новое поколение атлетически сложенных здоровых итальянцев, преданных идеям фашизма. Однако к концу 1920-х гг. Муссолини стал тревожиться по поводу расового смешения и проявлять расизм в отношении африканцев и азиатов. Его стала заботить судьба «белой расы» и европейской цивилизации. Правда, в 1932 г. в своей «Доктрине фашизма» он отверг нацистскую идею расы, а два года спустя подверг сомнению существование «германской расы». Но при этом он всячески превозносил «латинскую и средиземноморскую расу», а летом 1935 г. заявил о том, что фашисты признают расовые различия и расовую иерархию.
Муссолини называл себя «расистом» и доказывал, что древние римляне тоже исповедовали расовую доктрину. Но итальянский расизм отличался от германского тем, что отдавал пальму первенства духовности, перед которой биологическое начало отступало на задний план. Это объяснялось, в частности, тем, что итальянский расизм опирался на философскую доктрину, тогда как германский апеллировал к биологической науке.
Ученые до сих пор не пришли к согласию о том, что послужило толчком к окончательному принятию расовой доктрины в Италии. Сегодня становится ясно, что это невозможно объяснять одним лишь улучшением отношений с нацистской Германией. Во второй половине 1930-х гг. у Муссолини были свои основания для этого, ибо он хотел укрепить итальянскую идентичность и создать «нового фашистского человека»,
Ibid. P. 128–134.
