это режимом Петэна. Впрочем, эти противоречия снимаются, если принять во внимание, что Дюмезиль сочувствовал итальянскому фашизму, но к нацизму относился весьма критически и полагал, что Германия отклонилась от «индоевропейского пути развития»[668]. Помимо оживления нацистской идеи о «нордической расе», Новые правые испытывают не меньший интерес к мифам об Атлантиде и континенте Му[669].
Идея этногенеза является едва ли не стержнем их историософских представлений, по которым этнические корни определяют как идентичность, так и судьбу народов; эта идея позволяет говорить о примордиальном единстве, выраженном в мифе[670]. Один из идеологов Новых правых, социолог и политолог Гийом Фай, сформулировал для них концепцию «археофутуризма», по которой невозможно иметь многообещающее будущее без исходного предопределения, восходящего к этническим корням[671]. Отказываясь от теории прогресса и линейного развития истории, Новые правые противопоставляют этому циклическую модель развития. Исходя из последней, древней индоевропейской цивилизации, суждено путем «консервативной революции» возродиться в новой объединенной Европе, чему должны способствовать элементы древнего язычества, якобы сохранившиеся внутри европейского христианства[672]. Такое возрождение возможно лишь путем возвращения к изначальным истокам своей идентичности[673], и поэтому интеллектуальные лидеры Новых правых уделяют огромное внимание древнейшей истории индоевропейцев; отсюда их обостренный интерес к археологии, филологии и фольклору[674]. Этой будущей Европе, ради сохранения местных самобытных культур, суждено быть федеральным государством. Вот почему федерализм и «общеевропейский национализм» стали любимой идеей А. де Бенуа[675]. Он объявляет себя прежде всего европейцем, затем нормандцем (будучи родом из Нормандии) и лишь после этого французом[676].
Между тем вопрос об объединенной Европе не так прост, как это кажется идеологам Новых правых. Во-первых, остается неясным, где пролегают границы этой Европы. Совершенно очевидно, что, в зависимости от видения ситуации разными политиками, их представления об этом выглядят очень по-разному[677]. Во-вторых, будущая Европа может рисоваться в виде концентрических кругов, включающих культурные миры разной степени спайности, а вовсе не в виде федерации[678]. В-третьих, хотя большинство современных обитателей Европы и входит в индоевропейскую языковую семью, ими ее население не ограничивается – Новые правые могли бы вспомнить о финнах и эстонцах, венграх и басках, а также саамах,
Об этом см.:
Правда, на словах А. де Бенуа утверждает, что язычество и поиск индоевропейских корней составляют лишь незначительную часть работ Новых правых. См.:
