виднелись капли сожаления, а на лице вырисовывалась уже привычная судье гримаса истерики. В последние моменты слишком многие, сами того не осознавая, бросались в дрожь перед страхом смерти. Вряд ли все до единого сильно хотят жить, но смерти не боится только уже мёртвый.
Как только подсудимый опустился на скамью, судья поднял деревянный молоточек и, хлопнув им по деревянной подставке, негромко произнёс незамысловатую фразу.
–Всем встать, суд идёт.
Каждый в зале, включая и самого судью, медленно поднялся со своего кресла. Это действие призывало людей к порядку и уважению к суду? Судья сомневался на этот счёт. У него самого не осталось ни капли уважения к этой церемонии жертвоприношения богу людских предрассудков и бюрократии.
Через несколько секунд все сели обратно, вынуждая судью выйти из размышлений и продолжить заниматься работой.
–Подсудимый Питер Мэтьюз обвиняется в нарушении Нормы №11 по "Кодексу Норм и Порядков"– распространение наркотических или психотропных веществ вне медицинской деятельности.
Этого парня поймали с партией героина на руках. Это был один из тех редких случаев, когда приговор будет вынесен не напрасно.
Подсудимым не давали права на слово в свою защиту. Он сможет себя защитить? Это даже смешно. Сейчас не было ни прокуроров, ни адвокатов. Они потеряли свою необходимость. Не было даже присяжных: все решения судья принимал один. К тому же, решение могло быть всего одно.
–Именем суда я приговариваю обвиняемого к высшей мере наказания – выселению за пределы Купола.
Он стукнул молоточком, подкрепляя эту уже ставшую обыденностью фразу и оглушая всех присутствующих в зале, нарушая и без того застывшую тишину, до этого прерываемую лишь его короткими репликами.
Со скамьи подсудимого послышались негромкие всхлипы и плач. Судья давно заметил, что все обречённые в какой-то степени однообразно реагируют на выносимый им смертельный приговор и даже перестал обращать внимание на вырывающиеся из глотки преступников или просто страдальцев крики.
–Приговор обжалованию и перерассмотрению не подлежит.
Как же нехотя он каждый раз произносил эту фразу.
–Суд окончен.
Из здания кто-то спешно выбежал. Надо же, в Куполе оставались чувствительные люди.
Конвой скрутил подсудимого и вывел его в отдельную ото всех дверь, ведущую в длинный коридорчик, выходящий наружу Купола.
Нарушение даже самой безобидной Нормы каралось выселением. Люди должны были научиться жить по строжайшим порядкам. Иначе строй предлагал быть сосланными туда, где настоящее солнце своими губительными лучами сведёт их с ума. За пределы Купола.
В какой-то степени это было… Не лишено здравого смысла.
Судья пристально смотрел вслед осуждённому.
Он им завидовал?
Может быть.
Историки
