хлопнула дверь, я сел и тихо позвал:
– Марина Георгиевна!
– Какая такая Георгиевна! – Маришка стояла в дверях руки в боки.
– У тебя вазелин есть?
– Что? Болит? Бедненький!
– Да нет! Мне надо в нос засунуть для имитации соплей. Позвоню Игнатику, что заболел. Мы сегодня в восемь эксперимент должны были начинать. Посмотрим, как это светило без меня управится!
– Так я скажу Белке, что ты мне отзвонился!
– Ну, это само собой! А Игнатику для достоверности!
Спустя полчаса мы распрощались на автобусной остановке. Маришка поехала на работу, а я за своими честно заработанными десятью тысячами к Срулю.
Час назад, когда я звонил детективу, в носу еще плавился вазелин, и он меня не сразу понял из-за громкого шмыганья носом. Однако, узнав, кто его так рано беспокоит, заметно обрадовался.
Его офис в полуподвальном помещении меня не впечатлил, но зато здесь было тепло от соседней прачечной. В городе еще не топили, а здесь были тропики. После промозглой улицы я чувствовал себя как в раю! Детектив перегнулся через видавший виды конторский стол и пожал мне руку. Потом указал на мягкое кресло напротив.
Лениво развалившись, я вяло пересказывал информацию, добытую у Маришки, и никак не мог отделаться от мысли, что мы с Белкой друг друга стоим, с той лишь разницей, что она променяла дело на удовольствие, а я получил удовольствие ради дела.
Сруль внимательно слушал, что-то сверяя и отмечая в своем блокноте. В конце он спросил:
– То, что в докладной записке про твое несоответствие написано, – правда?
– Правда, да только не про меня! Имя там должно быть другое!
– Какое же?
– Юрий Белявский.
– Погоди, это не тот ли Юрий, что в Сибирь слинял?
– Он самый!
– Тогда дай мне поупражняться в дедукции! Значит, он имел только одну главу за три года и защитился?
– За четыре года! – ехидно вставил я.
– Еще лучше! Это не очень хорошо характеризует научного руководителя, не правда ли?
Я кивнул и подумал: «Куда, интересно, девался его одесский говорок, которым он блистал в кафе?»
– Идем дальше, – продолжал Сруль, – он защитился и остался должен вам кучу денег? Позвольте полюбопытствовать, как велика куча?
– Пять тысяч евро.
– То есть вы, молодой человек, за пять тысяч евро продали ему недостающую главу?
– Две главы. Ну, или почти две. Там оставалось доработать чепуху!
– Не продешевили?
– Ну, во-первых, шефиня настойчиво рекомендовала это сделать, а потом, она клятвенно обещала мне защиту через год с теми наработками, что у меня оставались! Да я с тех пор по ним уже новую главу написал, и товар, хочу заметить, первоклассный! Такой, что запросто можно в полноценный диссер развить!
Здесь я не хвастался. Я ничуть не сомневался, идя сюда, что мне предложат продать
