я могу работать над тем, с чем незнаком? Я же не специалист по пище для космонавтов!
– Какой пище для космонавтов?!
– Ну, такой, из тюбика!
– Из какого тюбика?! Ты что, не долечился?
– Ну, как из какого? Я точно описать не берусь, но вам он должен быть хорошо знаком! Вы же его видели так близко! Давайте-ка дружно попросим у новоиспеченного аспиранта Вишневского, чтобы он показал нам свой тюбик!
– Убирайся! – прошипела Белка. – И забудь про свои фаги! Я сделаю так, чтобы тебя больше ни в один приличный институт не взяли!
Здесь она ошибалась. Если бы у меня не было путей отхода, я, возможно, не вел бы себя так нагло. Причем отход на заранее подготовленные позиции был в такую организацию, где вес голоса Белки приближался к нулю. Спиридон был невысокого мнения о профессорше Белкиной, а его командование, от которого зависело мое назначение, и не подозревало об ее существовании. Тогда я еще не знал, что мой отход не будет таким гладким, как я его себе представлял, и затянется на неопределенное время.
Ну а пока, как вы могли догадаться, положенные две недели мне отрабатывать не пришлось, но, как ни странно, стипендию за них заплатили, что составило ровно сороковую часть от гонорара, полученного от Сруля…
– Ты опять о чем-то думаешь! – послышался с кровати сонный голос Танюшки.
– Прощаюсь с прошлой жизнью! – я отвел взгляд от университетского городка за окном и так быстро задернул штору, как будто испугался, что она увидит мое прошлое.
Не успел я обернуться, как был заключен в объятья.
– Да ты совсем продрог! Пойдем, я тебя отогрею!
Только мы залезли под одеяло, как из коридора донеслись звуки шагов и приглушенные разговоры.
– Родители собираются на работу, – шепнула Танюшка.
Следующие полчаса мы тихо лежали обнявшись, не позволяя себе никаких глупостей, хотя очень хотелось. Зато, когда шум отъезжающей машины оставил за собой лишь обиженный лай Тоби, мы предались любви не боясь быть услышанными!
Около полудня нас разбудил телефонный звонок из-под кровати. Я свесился и выудил оттуда свои спортивные штаны.
– Ты куда запропастился? – услышал я недовольный голос Сруля. – Время не терпит!
– А где я должен быть? – прошептал я, вися вниз головой.
– Ты должен был мне отзвониться, как только фотокарточки на загранпаспорт будут готовы!
– Загранпаспорт?
– Просыпайся, мать твою! Вспоминай!
Я попытался проиграть в голове наш вчерашний разговор, но недавняя волна воспоминаний и ночная буря эмоций оставили там полный кавардак.
– Мы говорили о..? – я затянул паузу, ожидая подсказки.
– Ты что? Влюбился там что ли? Я тебя таким идиотом не помню!
– Влюбился, влюбился, не томи!
Начавшая уже шевелиться Танюшка вдруг замерла. Я выскользнул из-под одеяла и тихо перетек на пол.
– Через три дня ты улетаешь в Сибирь!
– Куда?!
