еще нет стоков из больших городов, лежащих вниз по течению, плавающих трупов и всевозможного мусора.
– В следующий раз возьму фотоаппарат, – сказала Майя, – здесь столько всего чудесного.
– Да, тут есть что запечатлеть на память.
Ступеньки, на которых мы стояли, служили одновременно и местом для сидения. Тут и там вокруг нас уже расположились люди: все новые и новые зрители занимали места на набережной и по всему полукругу моста возле статуи Шивы. Среди толпы было много приезжих, причем не только из разных уголков Индии, но также их разных стран: Италии, Франции, Германии, Англии, Америки, Китая, Японии. Россия была представлена здесь в нашем лице, а также небольшой группой русских кришнаитов, находившихся метрах в двадцати от нас.
Мы с Майей сели прямо у самой воды. Выше расположились молодые воспитанники ашрама, облаченные в желтые одежды. Они заиграли на фисгармонии, мриданге и караталах и принялись петь вступительный бхаджан2.
На алтаре развели огонь, вокруг него стали рассаживаться брахманы иособо уважаемые гости.
Буквально через пять минут, все ряды ступенек уже были заняты и нам даже пришлось немного потесниться – народу сегодня было очень много.
Действо развернулось в полную силу, подобно начавшемуся в театре спектаклю, когда зал уже полон и все внимание приковано к сцене, к актерам, к их игре.
Мелодия бхаджана была очень приятной и гармоничной, так и хотелось начать подпевать молодым брахмачари, но слов я не знал.
Вскоре юноши утихли, а на смену им пришел женский голос – некая пожилая матаджи в очках запела мантры. Здесь прозвучала и Мритьюнджая мантра, обращенная к Господу Шиве и Харе Кришна мантра. Народ, и я в том числе, стали подпевать.
Я периодически оборачивался, и тут мое внимание привлекла одна женщина, сидевшая слева чуть позади меня. Она настолько выделялась среди других, что я не мог оторваться от созерцания ее внешности. Благо, что глаза женщины были закрыты.
Я почему-то сразу решил, что это преданная Господа Шивы, или Дурги.
На вид ей было около сорока лет; она была облачена в черно-бирюзовое сари; на ушах висели серьги из золота, а запястья украшали несколько разных браслетов.
Фигура женщины выглядела просто монументальной и напоминала статую божества. Лицо с правильными и выразительными чертами было исполнено благородства, достоинства и спокойствия. Сложив ладони в намасте, она была погружена в звуки мантр, и казалось – ничто на свете не способно нарушить ее концентрации.
Я физически чувствовал ее величие и какую-то необычайную невидимую энергию, распространявшуюся вокруг.
Майя тоже обратила внимание на эту женщину и уже мы оба, чуть не свернув головы, с интересом рассматривали ее.
Внезапно, женщина открыла глаза и посмотрела на нас. Когда наши взгляды встретились, я просто оцепенел.
Разновидность религиозного песнопения.
