месте.
– Не спится тебе, доченька? – она сдернула свои наушники.
– Нет. Уйду я отсюда. Напрасно я все это затеяла.
– Уйдешь? – она просверлила меня подслеповатыми глазами. – Зря ты так. Не руби с плеча. Не гневи Бога. Он тебе хорошего мужа дал. Мой сын любит тебя. Я ж вижу, как он на тебя смотрит. Не бьет, не пьет сильно, тебе не изменяет. Какого еще рожна надо? Вот я тебе про себя расскажу…
…Я слушала ее и плакала.
– Что твоя боль рядом с моей? Иди, доченька, спи лучше. Тебе рано вставать. А я буду молиться, может и услышит меня, грешницу, Господь, и даст тебе сына.
…Услышанное потрясло меня. История свекрови была для меня нужным шоком и вылилось в рассказ «Пока дымится сигарета».
«Пока дымится сигарета» -рассказ автора (Кусочек сценария)
Я – Бог, располагающий твоими обстоятельствами, а ты не случайно оказался на своем месте! Это то самое место, которое Я тебе назначил. Не просил ли ты, чтобы Я научил тебя смирению! Так вот смотри: Я поставил тебя как раз в ту среду, ту школу, где этот урок смирения научается. Твоя среда и живущие с тобой, только выполняют Мою волю
От Меня это было
…Кобулети сороковых годов – это маленький портовый городишка. Вспомнит Вардуи свое детство, так и почувствует в горле солоноватый запах моря и свежевыловленной хамсы.
Четверо братьев и она, Вардуи, девочка- последыш. Вот уж мать с отцом души в ней не чаяли. Как баронессу какую растили. Хочешь – в кино, хочешь – в дом культуры – петь, танцевать, на доли (10) играть – ни в чем отказа не было. Там Вардуи научилась грузинские песни петь, да так лихо выходило, прямо хоть в театральное поступай.
Только недолго так было.
Вардуи помнит себя 15-летнюю. Война как раз кончилась. Позвала ее умирающая мать попрощаться:
– Ухожу, говорит, я, доченька. А ты смотри, живи честно. Голодная будешь – лучше попроси, а чужого не бери. На людей зла не держи, даже если обидит кто. Трудно с камнем внутри ходить. И если враг твой к тебе придет – старым не попрекай, как друга прими…
Еще что-то хотела сказать, да уже не вмоготу ей стало.
Не успели мать по-человечески оплакать и 40-дневный келех справить – новая беда открыла ворота. Отца, как врага народа, арестовали и сгинул он где-то в России.
Большую семью, как морской песок, разметало кого куда. Старший брат в тюрьму угодил, средний в Риони полез купаться и утоп, других и вовсе как ветром сдуло.
И осталась Вардуи одна. Что делать, куда податься? Вот и пристроилась она к артели сапожников – рубашки и носки им стирать. А как время оставалась – бежала помойные канавы чистить за тарелку гоми (11) с сыром.
Сапожники – все молодые ребята, кто женатый, а кто только к девушкам приглядывался – все в одну душу Вардуи уважали.
Ты – наша сестра, – говорили и горячим лавашом угощали.
Года четыре так промелькнуло. Станешь вспоминать – одна грязная мыльная вода перед глазами плещется и смеющиеся
