как-то Вардуи за сигаретами, поскользнулась на улитке и ногу сломала.
Никак не заживает теперь эта зараза, гноится.
Вот и осталось одно: сидеть, дымить, дистанционкой каналы переключать и старое в памяти ворошить. Правильно люди говорят: «Все от Бога». А за что, про что, – где уж тут разобрать. Главное, духом не падать и уметь в жизни радость видеть.
Вот, к примеру, случай был 3 года назад. Стоит Вардуи в магазине, опершись на швабру. Подходит к ней какой-то чисто одетый парень, и, улыбаясь во весь рот, ящик дорогущего печенья подает.
– Не узнали меня, тетя Вардуи? Я – Дато Кобахидзе, ваш бывший сосед. Помните, я маленький был, у бабушки мороженое просил, а она не покупала. Вы случайно услышали и у Гоги мне в долг эскимо купили, – и тычет ей ящик. – Вот, возьмите, пожалуйста.
Такое вспомнишь, и на душе тепло.
Потому, по утрам, привалившись к стенке и закрыв глаза, Вардуи вроде как молится:
– Господи, хоть я и великая грешница, но помоги всем людям. А они что-нибудь да дадут моим детям, а, значит, и мне.
Слышит ее Господь или нет – сказать трудно. Но хоть дети Вардуи хронические безработные, голодным никто не сидит. Всегда что-нибудь подворачивается.
Только вот до дома никак руки не доходят. Так и стоит на Джавской улице старый домик с текущей крышей. Год от года не меняется. Но Вардуи на это наплевать. В жизни это не главное.
Аукнулось стрелочнику
…Сколько раз я твердила себе не верить никому и снова и снова попадалась на новые крючки. Отлеживаясь дома, я с удивлением принимала заботу от всех. Свекровь ругала своего «козельчика»:
– Что ты вперился, как баран, в этот телевизор?! Поди к жене, посиди, скажи что-нибудь.
– А что сказать? – недоумевал Эрик.
– Тьфу, вольтанутый, – и переходила на армянский, диктуя инструкцию.
Через пять минут около меня возникала улыбающаяся небритая физиономия мужа.
– Девочка моя, воды может, принести? А хочешь, анекдот про Чапаева расскажу? Из моего детства.
Я не хотела ничего: ни воды, ни Чапаева. Было тошно. Заходили в каморку и Хусейн, и Нина, приехавшая на Новый год. Каждый пытался сделать мне приятное.
И я сделала глупость, которая мне потом дорого обошлась. Я подумала – это и есть моя семья. Каждый из них хороший человек, просто очень несчастный. А я прячу от них свою заначку у Лены. Как это стыдно и не хорошо. В то время как бедная Нина таскает эту неподъемную водку через границу, лишь бы выручить лишние десять долларов у тамошних проституток. И все ради того, чтоб платить проценты в банке за их золото.
И я отдала золовке 400 долларов, почти весь свой НЗ на аховую ситуацию. Да еще ляпнула глупость:
– Нин, у меня просто так лежит, возьми. Пусти их на товар. Чтоб тебе у других на проценты не брать. Жалко тебя. Отдашь, когда мне понадобятся.
Нина тут же взяла и заверила: как только, то сразу.
