он мчался по направлению к броду через небольшую речушку, почему-то ставшей разделительной чертой, в общем-то одинаковых по смыслу, но разных по содержанию стран. Встречаясь со своими коленями на особо извилистых ухабах, Саня не мог произнести ни слова. Боялся, что лишится части зубов, разобьет в кровь губы. То и дело он оказывался чуть ли не на водительском сидении, перелетал стремглав обратно и снова, через секунду, весело наваливался на стиснувшего, до выступающих желваков, челюсти Взмылина. Иногда и профессор умудрялся присесть рядом с Саней, однако не выпускал из рук «баранки». Кричал только периодически бойкое «держись, Санек!» и лихо выкручивая руль, топил одержимо на педаль газа, продолжая этот малоспортивный заезд по осенней грязи. Перед ручьем, Взмылин, как и положено замедлил ход машины, резко переключился на пониженную передачу и нависнув над рулем коршуном бросил скрипящий от неумелых действий «уазик» в бурный речной поток. Кабину автомобиля враз накрыло холодной водой по самые дверные ручки. Саня даже толком не успел вскрикнуть от леденящего пронизывающего ожога, как ветеран автопрома, тужась и покряхтывая выполз на крутой противоположный берег ручья. Ошалелый от гонки, профессор восторженно сообщил:
– Господа, вiтаю вас на славнiй украiнськiй землi! Эту речушку кличут «Синяк», вполне оправдывает свое зловещее название. Глянь-ка Саня, на лбу вроде шишка вскочила? Нет? Блин, а болит-то сильно. Ладно, в Константиновку въезжать не будем, человек нам нужен Кордон, а он живет с краю, так что местные нас не должны заметить. Не жалуют они автомобили с москальскими номерами.
Грязный по крышу «уазик» набирал скорость, унося прочь от государственной границы двух промокших до нитки нарушителей. Мчал напрямки к деревне через бесхозные поля, оставляя за собой зигзагообразную расплывчатую колею. У кромки зеленой полосы, обрамлявшей село, Саня обратил внимание на мигнувший несколько раз подряд фонарь. Затем свет лампы сложился в ровный круг, так в былые времена на железной дороге подавался сигнал для остановки тепловоза, и растворяясь в ночной мгле внезапно погас. Взмылин взял курс на маяк, отработавший коротко и ясно, дорогу показал и хватит, чай не море, выплывите. Не сбавляя газа, влетели в рощу, ветки елей отчаянно хлестали по лобовому стеклу, угрожая смять кабину автомобиля, вырвать с корнем, а заодно и находящихся в ней людей. Инстинктивно закрывшись руками от надвигающейся смертельной развязки, Саня громко матюгнулся, для пущей убедительности сопроводив словоблудие народной скороговоркой, но страх как пришел, также быстро и покинул, не успевших испугаться до конца друзей. «Уазик», плюхнувшись в яму резво выскочил на ровное место, еще рывок и настежь, заранее открытые ворота приняли в свое чрево испачканный свиноподобно внедорожник. Юзом, с блокировкой всех колес, свистом тормозных колодок, как винтовочный выстрел, прозвучавший в ночной тишине, профессор сумел изящно припарковать машину между красного цвета «Запорожцем» и покосившемся от неух
