в нечто большее, так как они признались друг другу в своих чувствах. Таня была образцовой комсомолкой, но они по инициативе Тани уже целовались. Их особые отношения в классе заметили и ребят начали дразнить «женихом и невестой». Георгий дважды из-за этого даже дрался, но так и не смог ничего поделать, кличка к ним приклеилась намертво.
К выпускному все уже считали, что они сразу же по совершеннолетию поженятся. И, быть может, так бы и случилось, но шла война и Таня, закончив курсы санинструкторов, собиралась отправиться на фронт, однако ещё находясь в тылу погибла. О том, как это произошло, я расскажу обязательно, но позже. О гибели Тани Георгий узнал перед тем, как должен был сам покинуть Семипалатинск. Он тоже, как и Таня, пошёл добровольцем на фронт. И сестра его хотела поступить также, но Марк Кириллович тут воспротивился. Он отговорил Лиду от этого шага, ведь в сорок втором умерла его любимая Катенька, и Марк Кириллович очень тяжело переживал её потерю. Он слёг и два месяца находился между жизнью и смертью. Лида просто побоялась в таком состоянии оставлять отца одного.
***
Только после Нового года, к концу января 1943 года, Марк Кириллович кое-как оклемался и вроде бы пошёл на поправку, и теперь Лида с отцом постоянно ждали весточек от Георгия. И зная об их ожидании, младший сержант Неустроев старался почаще писать домой, чтобы его родные, его отец и сестрёнка Лидушка, за него не сильно переживали. В своих письмах с фронта Георгий многое не договаривал. Если бы он писал всё так как есть, то тогда бы заставил своих самых близких людей ещё больше за него бояться, но Георгий их щадил.
Младший сержант собрался с мыслями и продолжил письмо. «… дорогая Лидушка, тут недавно мы останавливались в украинской деревне. И в ней я повстречался с очень хорошей девушкой… – Георгий замер и стал обдумывать, а стоит ли ему писать об этой встрече, и о девчушке, которая ему так приглянулась и сразу запала в сердце, но, наконец, он решил, что это как раз и стоит сделать. Георгию надо было с кем-то поделиться своими переживаниями, а кому, как не самому близкому и дорогому человеку, его любимой сестрёнке, об этом рассказать? И Георгий продолжил: – Дорогая Лидушка, моя родная сестричка, ты не представляешь, какая это замечательная девушка! Мы виделись с ней всего ничего, меньше суток, но так бывает: я почувствовал сразу, что мы очень близкие с ней люди. Близкие по духу. Да, она немного забавная, особенно когда говорит на своём украинском наречии, которое не совсем понятно мне, она тараторит на нём, как заводная, и я не всегда могу разобрать о чём же она говорит, но какая же она… – Георгий опять запнулся и не знал, как закончить фразу, и только через минуту нашёл подходящее слово, – она, Лидушка, такая, как и ты. Мы с ней друг друга понимаем с полуслова, мы думаем с ней одинаково, и нам друг с другом хорошо. Так получилось, что на моих руках умер её раненный отец-артиллерист, и я теперь хочу взять всю ответственность за неё на себя. А ведь ей всего-то шестнадцать лет! Вот закончится война, и я вернусь в её деревню и заберу её с собой в наш Семипалатинск.
