на ощупь, так что неудивительно, что я споткнулась о чью-то старую обувь. Но все это не могло испортить моего настроения.
Марк рисовал. Холст его был натянут на грубый мольберт, который мой муж сколотил самостоятельно, краски Марк смешивал не на палитре, а на стеклянном осколке. Моего возвращения он даже не заметил – вдохновение захватило столь сильно, что оторваться от холста было попросту невозможно. Комнату освещала всего одна настольная лампа, и в ее неровном свете крупные мазки казались сумрачными и пугающими.
– Привет, – я наклонилась и выдохнула прямо в ухо Марку. Он вздрогнул, но кисточку не положил.
– Странно, уже ночь?
– Да, неожиданно быстро, правда? – я принялась переодеваться. Даже не надеялась, что Марк обратит внимание на то, что я обнажена, – в состоянии вдохновения он не испытывал ни одного плотского желания. – Ты обедал?
Марк дернул плечами, не желая отвечать, и я нахмурилась.
– Ужинал хотя бы?
– Некогда было готовить, – пробурчал муж, а я демонстративно открыла холодильник.
– Я все приготовила, разложила по контейнерам и подписала: Обед, Полдник, Ужин. Нужно было просто разогреть.
– Марика… – громко вздохнул Марк, но этот тон я уже знала и замолчала. – Ты отвлекаешь меня бытом. В таком состоянии творить невозможно.
– Ну хорошо, – я подошла и облокотилась на спинку стула, на котором сидел мой муж. – Новая картина? Что это? Мрачновато как-то.
– Тоска по свободе. Видишь, сквозь мрачные краски пробивается свет. Мы все верим в приход свободы и знаем, что она уже близко.
– Вряд ли, – фыркнула я. – В центре города куча богатеньких вампиров и свое место они нам уступать не собираются.
– Ты ничего не понимаешь в живописи, – как обычно расстроился Марк, но я отмахнулась:
– Зато я отлично понимаю, что тебе нужно питаться и спать, чтобы дожить до того момента, как картина будет закончена. Бытом я тебя уже отвлекла, так что откладывай кисти быстро.
Вдохновение Марка при моем появлении часто сбегало в ужасе, так что муж не стал препираться, а встал со стула.
С Марком мы встречались еще со школы. Девочка-отличница и творческий мальчик, которого часто пытались обидеть. Он был отличен ото всех, не похож на всех этих мальчишек, которые хотели походить на наглых вампиров. Утонченный, мягкий, но при этом твердый – Марк покорил меня внимательным отношением и желанием поддерживать всегда и везде. Именно с ним мы игнорировали обязанность сдавать кровь, подвергались насильным приводам в местный Банк питания и выслушивали лекции о недопустимости такого поведения. Все это было в детстве – глупый юношеский максимализм, от которого принудительно пришлось избавиться, когда почти одновременно мы с Марком остались сиротами и поженились, чтобы не остаться в этом мире одиночками.
Денег на университет у нас не имелось, да
