нам посоветовали один дом, где мы теперь и живем.
– Бабуль, а кто жил в этом доме до нас? Расскажи пожалуйста, прошу я бабушку.
– Этот дом принадлежал одному поляку, мне говорили его фамилию, но я забыла. Он был бандеровец и сражался против Советской власти, его поймали и расстреляли. Мы, когда поселились в этом доме и начали топить печки, оттуда повалил такой дым, что мы даже испугались. Позвали трубочиста. Оказалось, что дымоходы забиты прокламациями и другими бандеровскими документами. Когда мы приехали в этом доме в полуподвальном помещении уже жила одна семья. А верхний этаж был свободный. Правда окна были забиты фанерой так как все стекла были выбиты, но там было две большие комнаты и большая кухня. Дом строился прямо перед войной и не все было закончено, как задумывалось. Был сделан черный ход со второго этажа в полуподвальное помещение. В полуподвальном помещении собирались оборудовать прачечную. Да и ход на чердак не был закончен. Вместо этого была временная лестница и зияла дыра в потолке. Улица тихая, вся в зелени, на окраине, но не так, чтобы в глуши. Около дома небольшой дворик. В общем мы единогласно решили, что будем жить в этом доме. После смерти хозяина, дом был записан на его сестру. Она собиралась уезжать в Польшу и продавала его. Нам пришлось отдать все свои сбережения. Я отдала все свои деньги, что привезла из Улманово. Но вскоре все такие дома, в том числе и наш были конфискованы государством. Пропали наши деньги, что мы отдали при покупке. Хорошо, что нас не выселили. Нам выписали ордер на эту квартиру. Мы договаривались с твоей мамой, что эту квартиру запишут на мое имя, но, как назло, мой паспорт куда-то затерялся и квартиру записали на твоего отчима.
Вот теперь ты знаешь, как мы попали в этот город.
– Ты знаешь, ба, я вспоминаю, когда я была совсем маленькой, я сижу на одеяле на полу в нашей кухне, около меня много, много моих книжек, а рядом большущий чайник. Я рву книжки на кусочки и складываю в чайник.
– Да, – смеется бабушка в ответ- был такой случай. Я пошла на базар, а мама оставалась с тобой. Зто было тебе чуть более двух лет. Она посадила тебя играться и дала книжки. Ты очень любила «читать», а сама прилегла и уснула. Я прихожу с базара, решила приготовить чай. Беру чайник, смотрю он тяжелый, значит полный воды. Поставила на плиту. Он быстро закипел. Лью в чашку, а вода не льется. Открываю, а там полно разбухшей бумаги. Долго мы потом смеялись и вспоминали твое «чтение».
– А вот еще, я помню, как я однажды проснулась рано утром, зову тебя, а ты не отзываешься. Я подбежала к двери, а она закрыта на ключ. Я испугалась, начала плакать м звать тебя. Где ты была тогда, почему оставила меня одну?
– Ты знаешь, Элечка, мне приходилось ни один раз так оставлять тебя. Ты просто не помнишь всех случаев. Да я чаще возвращалась, когда ты еще спала. Сейчас в магазинах и то большие очереди за продуктами, а пару лет назад, вообще было очень тяжело купить что-нибудь покушать. Приходилось вставать ни свет ни заря и занимать очередь, чтобы купить молока, или муки, или крупы,
